Когда я заползаю на кровать, она немного шевелится. Я провожу руками по ее теплым ножкам, замечая, что она голая под футболкой. Я чувствую запах ее киски, и он заставляет мой член болеть. Запах горько-сладкого. Это болезненно, но эта боль очень приятна. Я облизываю губы, нуждаясь во вкусе, поэтому еще больше раздвигаю ее ноги и скольжу футболкой верх по ее попе. Она лежит на животе, но я могу добраться до ее киски независимо от того, как она спит.
Моя кровать очень большая, потому что я сам немного мускулистей, чем многие оборотни, но она комфортна для меня и моей пары. Я опускаюсь на кровать и помещаю свое лицо между ее ножками, снова вдыхая ее аромат. Я слышу тихий стон, и открываю рот, прижимаясь к тому месту, где она очень влажная.
Ее бедра поднимаются, и я слышу мое имя на ее губах, этот звук сводит меня с ума.
- Кода.
Слово получается хриплым, и оно пробуждает во мне доминантные нотки. Мой медведь рычит и толкается вперед, тоже желая попробовать ее мед.
Когда ее бедра снова поднимаются, открывая мне больше ее, я хватаю их обеими руками и держу ее на месте, пока поглощаю ее киску. Я никогда не делал этого раньше, но по звукам, которые она издает, могу предположить, что делаю все правильно. Я облизываю ее, пробуя на вкус, какая она сладкая. Я сосу ее теплые, розовые половые губки, думая, что могу потратить на это часы.
Я переворачиваюсь на спину, мой медведь хочет показать ей, что мы можем быть хорошей парой. Когда она садится мне на лицо, ее киска оказывается прямиком на моем рту, мой медведь вытягивается и показывает ей свое брюшко. Я продолжаю сосать ее сладкий мед, а она продолжает произносить мое имя.
Я поднимаю ее футболку, и вижу, что она смотрит на меня сверху вниз, ее ярко-голубые глаза широко открыты. Она наклоняется, хватает мои неопрятные волосы и сжимает их своими руками, пока двигается назад вперед по моему рту.
Мой медведь рычит, когда она напрягается и пытается оторваться от моего рта. Я хватаю ее за бедра и опускаю, не давая ей уйти. Краем глаза вижу, что у меня немного выросли когти, а на тыльной стороне ладони появились темные волосы. Мой медведь понемногу берет контроль, и я не знаю, как долго смогу удерживать его под своей кожей.
Белоснежка сжимает мои руки и кричит, но ее звуки – это звуки удовольствия, а не боли.
Ее мед капает мне в рот, когда она достигает оргазма. Я слизываю его и впитываю каждую каплю, поскольку удовольствие проникает через нее, и брачный жар захватывает меня. Я не знал, чего ожидать, но это намного приятнее, чем я мог себе представить. Мой медведь рычит, и я снимаю с себя Белоснежку, поставив ее на четвереньки посреди кровати.
Задирая ее футболку вверх, я оголяю ее попку. Я хватаю ее за бедра и развожу ее ноги, желая взять ее, но пытаясь не спешить. Я снова рычал, не зная, как остановить себя.
Белоснежка наклоняется, оглядываясь через плечо и подталкивая свою попку ко мне.
- Пожалуйста, Кода.
В ее глазах мерцает свет, и я вижу, что и ее тоже охватывает брачная горячка.
Мой член такой большой, а ее тело такое маленькое, что я не знаю, вмещусь ли в ней вообще. Но, конечно же, матушка-природа не повенчала бы нас, зная, что мы не сможем спариться.
Я проталкиваю головку своего члена сквозь ее влажные складки и чувствую, как ее теплота окутывает меня. Я медленно погружаюсь в нее, пока она не принимает мой член целиком. Ее тугая киска полностью поглощает меня, и я поднимаю руку, притягивая Белоснежку к себе. Я становлюсь на колени на кровати, а она садится сверху с моим членом в ее хрупком теле.
Я срываю с нее футболку, прижимаясь к ее коже, ее кремовая шея обнажена для укуса.
- Я скучал по тебе, моя пара, - шепчу я в ее кожу, облизывая раковину ее уха.
- Кода. Что происходит? Такое чувство, что я вся горю. Но в хорошем смысле этого слова.
- Это из-за брачной луны. Я нашел тебя, когда она была полной. Горячка станет еще сильней. Необходимость пометить тебя настолько сильна, что я не думаю, что смогу сдержать себя.
- Укуси меня, Кода, - задыхается она, двигаясь вверх и вниз по моему члену. – Все внутри меня болит. Но, думаю, если ты меня укусишь, станет лучше.
Я чувствую, как пульсирует ее киска, и подстраиваюсь под ее ритм, двигаясь в унисон. Недолго думая, я опускаю свой рот на ее шею и кусаю ее. Вкус ее невинной крови касается моего языка, и я кончаю внутрь нее.