Обернувшись на галерее, я вижу моего нового знакомого, который разбрасывает хлебные крошки перед десятками голубей, расплескивающих вокруг часовни легкими белыми крыльями желтый свет фонарей.
Глава 7. Станция «Док»
Глава 7. Станция «Док»
Еле дождавшись вечера четверга, я набираю номер Лианы, внутренне дрожа от волнения. Длинные гудки в трубке тянутся бесконечно и не думают прекращаться. Я не оставляю попыток дозвониться до тех пор, пока не наступает ночь. Проведя ее в беспокойстве и почти без сна, утром я спешу к станции, обгоняя холодный рассвет. Но и там, внизу, пропустив множество лодок, я так и не нахожу утешения в своей тревоге. Лианы нет ни на одной из гондол.
«Наверняка я смогу узнать о ней в доке» - думаю я, решив во что бы то ни стало разыскать сегодня девушку. Док - самая большая станция Канала, даже имеющее небольшое здание администрации. Его архитектура кажется перенесенной сюда с картин кубистов, Брака или Пикассо, и воплощенной в бетоне каким-нибудь греком или киприотом, привыкшим к незамысловатым формам средиземноморских жилищ. Здание состоит из кубиков и параллелепипедов разного размера и оттенка, некоторые из которых лишь немного выпирают из общего массива, а некоторые довольно рискованно «прилеплены» к нему. За этим строением, полускрытое старыми деревьями, возвышается широкий и приземистый полузакрытый ангар, в котором "ночуют" гондолы.
Добравшись до дока, я ищу администратора, и застаю его у зала техобслуживания за горячим диалогом с молодым рабочим, вероятно, механиком. Точнее сказать, монологом, поскольку рабочий во время разговора до крайности увлечен тщательным разглаживанием складки на рукаве своей куртки, хорошо знакомой с машинным маслом, а темпераментный начальник, светловолосый крупный мужчина лет сорока пяти, патетично жестикулируя, громко бранил его за отказ двигателя на гондоле. Громовое эхо отскакивает от бетонных стен и пола как дюжина теннисных мячиков.
- Ты вообще осознаешь, что это уже второй раз за неделю! Лодка полчаса кружилась вокруг Острова, повернуть не могла! Скоро в газетах напишут, что гондолы не проходят ежедневного техосмотра, у них глохнут двигатели...
Я заканчиваю его фразу:
- ... И вообще все они готовы затонуть в канун Хеллоуина!
Обернувшись и вытаращив глаза, администратор восклицает:
- Вот, полюбуйся, уже журналисты тут как тут!
Мы с ним знакомы, я брал у него интервью около полугода назад. Я вспоминаю его фамилию, кажется, Михель.
- Мне нисколько не интересно, что у тебя пропадают инструменты. Ищи, или покупай из своего кармана новые. Еще одна лодка без техосмотра, и можешь подыскивать работу наверху, у конкурентов, в автобусном парке!
Парень, тихо проворчав что-то угрожающее, скрывается за дверью.
- У них, видите ли, крадут инструмент. Сначала ящик с ручным пропал, а теперь узел диагностики найти не могут. Только это, прошу вас, не для статьи. Что вас привело к нам сегодня?
- У вас среди рулевых есть девушка Лиана.
- Ну, возможно, есть. У нас почти шестьдесят рулевых, я всех не помню. А что с ней не так? У вас жалоба?
Я отвечаю ,не моргнув глазом:
- Что вы, Боже упаси. Я делал для статьи в нашу газету фотографии нескольких девушек, обещал им всем отдать снимки.
- Так передайте мне, я им раздам сегодня же вечером.
- Нет, мне, все же, хотелось бы самому.
Он хитро косится на меня:
- Конечно, я вас понимаю. Молодые, симпатичные девицы...Я вот здесь сижу все на одном месте, под землей, но этот цветник... Куча Белоснежек и один гном!
- Да, правда похоже. Прошу вас, посмотрите в своем графике, Лиана не заболела, не уехала?
Администратор, пожав плечами, удаляется. Через минуту он подходит ко мне с толстой тетрадью в жестком переплете.
- Так, Лиана К. Да, все верно, она взяла сегодня выходной. Еще неделю назад записалась.
- Ясно, значит отдам снимки в другой день.
- До свиданья, только прошу вас, не надо писать о наших внутренних маленьких недоразумениях...
- Можете положиться на кодекс чести журналиста.
С невеселым взглядом, который выражает сильное сомнение в существовании такого кодекса, он пожимает мне руку и возвращается к своему расписанию, телефонным звонкам, диспетчерам и механикам, словом, той ежедневной суете, без которой невозможна нормальная работа сложной транспортной системы.
Я поднимаюсь наверх. Томительное беспокойство за девушку наконец отступает, но на его место приходит недоумение. Я перебираю десятки причин, по которым она могла не брать трубку. Наконец, вооружившись девизом Дизраэли «действие не всегда приводит к счастью, но не бывает счастья без действия», я решаю, что не стоит гадать и попусту ломать голову, а стоит положиться на Божью волю и попробовать самому проникнуть вниз, на ночные гонки.