Под эти завораживающие, призванные притупить женскую бдительность слова он начал поворачивать ее к себе спиной, слегка пригибая вниз и явно пытаясь от слов перейти к делу.
— Матти, прекрати! — нарочито сердитым голосом воскликнула Кристина.
Но было уже поздно. Схватившись руками за перила, она уже выгибалась, принимая в себя испытанный и сладостный музыкально-эротический инструмент, играющий, как слаженный оркестр, на ее чувствах…
После очередного, третьего по счету, триумфа победившей чувственности даже Матти наконец осознал, что в жизни человека бывают радости и иного порядка. Предстояло совершить торжественное омовение ублаженных и насытившихся друг другом тел в священных водах озера. Причем по безмолвному обоюдному согласию в первозданной наготе. У Кристины даже не возникло мысли, что может быть как-то иначе. Она с изумлением подумала о том, сколько существенных изменений произошло в ее восприятии мира, в ее психике. И всего за несколько дней.
Она всегда обходила стороной нудистские пляжи и не одобряла прилюдного загорания в стиле топлесс. А сейчас совершенно спокойно вышла из дома, не задумываясь о том, что ее могут увидеть случайно оказавшиеся поблизости люди, возможно даже какие-нибудь любители вуайеризма. Это было просто поразительно. Какой-то необъяснимый психологический феномен. Вот что может сделать с женщиной настоящая любовная страсть и слияние с настоящим мужчиной. Да, она стала совершенно новым человеком. Увидев ее сейчас, даже хорошо знакомые люди — родители и подруги — не поверили бы своим глазам…
На этот раз обошлось без ныряний и спортивных бросков с деревянных мостков. Они медленно зашли в нагревшуюся за день воду прямо с берега, чинно взявшись за руки. Никаких поцелуев и объятий. Просто пара платонических влюбленных, не замечающих собственной наготы и сексуальной притягательности, чистые в своих помыслах и деяниях, для очищения своих грешных тел. Потом они разделились и не спеша, вровень друг с другом поплыли размеренным брассом к противоположному берегу.
Над ними простиралась белая ночь, четко вырисовывающая их светлые тела в более темной воде. Кристина давно уже не плавала на столь длинные дистанции, но чувствовала себя сейчас великолепно — свежо и бодро.
Они доплыли до противоположного берега и, не выходя из воды, все так же, не сговариваясь, подошли друг к другу. Вода доходила молодой женщине до пояса, открывая упругие груди, со скатывающимися по ним искристыми светлячками капелек влаги. Матти нагнулся, слизывая их языком. Потом заключил Кристину в объятия, и они долго целовались, прижавшись друг к другу, ощущая каждой клеточкой своего существа приятную близость, излучение тепла и доброты. Совершенно одни в этой белой ночи, под куполом таинственного, торжественного и вечного неба, сомкнувшегося с зеркальной гладью озера, окруженного гранитными скалами и заостренными пиками мохнатых елей.
Потом они разомкнули объятия, чтобы вернуться к общему теперь для обоих дому, едва заметному на таком расстоянии, распластавшемуся, как спящий дракон, на противоположном берегу, с темно-тусклыми глазницами окон. Дом, гостеприимно приютивший влюбленных, где ждала их еще не остывшая после жарких любовных баталий постель.
Впрочем, сейчас им было не до постели. Взрыв эротических страстей пробудил и другие желания. Голод все более давал о себе знать. Знакомое чувство для всех новобрачных, особенно после долгих ночных безумств при свете луны и звезд, качающихся при каждом движении в окне. А в эту первую, общую для них ночь оба подсознательно ощущали себя новобрачными.
Подгоняемые нарастающим чувством голода, они все ускоряли движения, загребая воду руками и ногами, так что обратный путь занял гораздо меньше времени.
Матти галантно протянул озерной русалке одно из полотенец, предусмотрительно повешенных им на мостках перед заплывом.
— Перед тем как отправиться в кухню, прикройся. Из соображений эстетики и нравственности, — ханжеским тоном возвестил он. — Смешивать еду с эротикой — это дурной тон. Разные типы удовольствий, не подходящие для коктейля.
— Я тоже об этом подумала, дорогой, — не менее елейным тоном праведницы согласилась Кристина. — Для любого мужчины еда всегда на первом месте, много важнее любви и красивой женщины. Классическая психология приматов.
Матти оскорбленно фыркнул, но не стал продолжать дискуссию. Даже его еще не столь длительный житейский опыт научил молодого человека, что спорить с женщиной — занятие совершенно бессмысленное. Проще согласиться, а потом сделать по-своему.