А через несколько дней она показала мне рисунок… нет, целую картину на ватмане формата А3. На ней было изображено море во время шторма — почти как у Айвазовского. — Ты сама нарисовала? — удивился я. — Да. Нашла фотографии с твоего компьютера в интернете и попыталась срисовать. Это было тяжелее, чем я думала. Я бросил взгляд на стоявшую под столом корзину с мусором, в которой была куча скомканных бумажек. Действительно, тяжело. — А где краски нашла? — Это старые, из шкафа. Если разбавить водой, получатся вполне неплохие цвета. Там и гуашь есть, и акварель… — Понятненько… Значит, ты решила стать художником? — Ну, ты же сам говорил, что у меня может хорошо получаться! — улыбнулась она. — Так и оказалось. К тому же, возможно, у меня получится этим зарабатывать. Я с трудом вспомнил день, когда сказал об этом. — Не хочешь нарисовать пейзаж с людьми? — предложил я. — Хм... Можно попробовать, но мне нужна будет фотография… или чтобы кто-то позировал. — Ну, я не против стать твоей моделью. Мне эта идея показалась забавной. Пелагея смутилась: — Ну... ладно. Только этих красок не хватит, — она взглянула на стол, где стояли старые баночки. — Тогда поехали в "Леонардо". — Там же все очень дорогое! — Но ты же собираешься стать художником, и инструменты тебе нужны соответствующие.
Ближайший магазин "Леонардо" находился почти в центре города. Нам пришлось около часа ехать в тесной маршрутке. Хорошо, что день не был жарким.
Я вспомнил, как впервые привел Пелагею в "Леонардо". Помню, как сияли от счастья ее глаза. И как быстро ее радость сменилась грустью, когда она увидела ценники. В тот раз она была без парика, но даже теперь с ним, похоже, чувствовала себя неуютно. Однако она сказала мне, что хочет сделать все самостоятельно, так что я держался в стороне.
В первый раз мы несколько часов разглядывали стеллажи и в итоге взяли только набор фломастеров. Теперь же у нас была четкая цель: Пелагея сказала, что хочет попробовать рисовать пастелью.
Все было относительно спокойно до тех пор, пока в очереди на кассе к ней не подошел какой-то подозрительный парень. Насколько я мог расслышать, он предложил ей побыть моделью для его картины, а когда она отказалась, сказав, что сама художница, продолжил настаивать на знакомстве. Пелагея, похоже, растерялась, и у нее сработал защитный механизм: она как будто абстрагировалась от всего вокруг. Если честно, ее спасло только то, что подошла ее очередь, но этот разговор, так или иначе, стал неплохим первым шагом к тому, чтобы стать более храброй.
Именно в этот день мне пришла в голову идея создать для Пелагеи место, в котором она могла бы делиться своим творчеством.
ПЕРВЫЕ ШАГИ
Пелагея не сразу согласилась выкладывать свои рисунки в общий доступ, но при этом сама не могла объяснить, почему так этого боится. Я решил не давить на нее и напомнить о том, что она собиралась нарисовать мой портрет. Мы решили оставить это на завтрашний день.
В нашем дворе Пелагея не смогла определиться, как лучше меня расположить, так что мы решили пойти в парк. На улице было пасмурно и безлюдно. Пелагея сказала мне сесть на скамейку, сама устроилась на раскладной табуретке и стала пристально меня разглядывать, пытаясь понять, с чего лучше начать. Мы перепробовали множество идей и ракурсов, пока в ее голове не родилась светлая мысль — совместить ее хобби с моим. Так что на этом довольно атмосферном набросочном портрете я сидел в пальто и шляпе и читал. Правда, мой Уголовный Кодекс, который я взял для позирования, она поменяла на какую-то потрепанную книжонку.
Это был довольно интересный опыт. Я наблюдал за ней украдкой и замечал, как меняется выражение ее глаз, и в эти моменты я был, пожалуй, ближе всего к пониманию ее личности. Однако даже сейчас, проживая заново все эти события, я не могу ее описать. Пелагея так и осталась для меня тайной, которую я не способен постичь.
Но одно я в тот день понял точно: как бы кто ни ограничивал ее, она не перестанет стремиться к самовыражению и свободе. Пока она сама в себя верит, ее дух не сломить.
Через несколько дней она сказала мне, что хочет сделать рисование делом всей жизни. Хочет зарабатывать и достичь успеха именно в этом занятии и ни в каком другом. Поэтому я знал: рано или поздно она найдет в себе смелость поделиться с другими своим видением мира. И так и произошло. Когда мы наконец создали группу ВКонтакте (Пелагея остановилась на названии "anti-reality"), она ушла в творчество с головой. Настолько, что ее преподаватели стали недовольны ее невыполнением домашнего задания. Она рисовала, кажется, дни и ночи напролет без сна, изучала разные приемы, создавала новые и новые сюжеты, даже вплетала в них саму себя. В каждой картине я видел ее. Именно тогда я понял, что значит "вкладывать в дело душу".