Я поражался тому, скольким эта девочка была готова поделиться с миром и как у нее хватало на это сил. И, конечно, я не мог не заметить, что с каждым днем она становится все более морально уставшей. Я думал, что это из-за того, что у нее заканчиваются идеи, но ее беспокоило совсем другое: — Я волнуюсь из-за мамы. — Почему? Я не думаю, что она снова отправит к нам полицейских. — Да, но… Она уже знает твой адрес и наверняка что-то готовит. Слишком уж все спокойно идет. И в глубине души я чувствовал, что она была права.
Несмотря на внутреннюю усталость, Пелагея продолжала рисовать. Я заметил, что, когда она о чем-то переживает, она старается выложиться по полной в учебе или в работе. Я не знал, почему она так делает. Может, это помогало ей отвлечься, а может... просто вымотаться. Возможно, ей становилось легче, когда физическое состояние было похоже на состояние души.
ВЗРОСЛЕНИЕ
— А ты помнишь, как сдавал экзамены в школе? — спросила меня Пелагея во время очередной прогулки в парке. — Да… на самом деле ничего интересного, — ответил я. — Спокойно готовился, спокойно сдал.
Я хорошо учился в школе, и мне не составило труда сдать экзамены на высокие баллы. Правда, на бюджет я так и не прошел, поэтому с деньгами мне помогают родители. К тому же раньше я подрабатывал официантом, но, проявив "талантливость" и "одаренность", стал частью программы лояльности нашего университета, так что мог оплачивать половину стоимости обучения, а остальные деньги тратить на аренду квартиры и все необходимое.
— А ты помнишь, как сдавала? Было тяжело? — Да… — Пелагея помрачнела. — Я бы сказала, это было худшее время в моей жизни. Мама не знала, куда меня отдать, поэтому заставила писать все дополнительные экзамены. Она хотела, чтобы я сдала все на сто баллов, но в конце концов одну половину я завалила, а на второй с трудом набрала проходной минимум. Не хочу вспоминать, что тогда было… — Она у тебя точно больная, — вздохнул я. Мимо нас прошла девочка с огромным плюшевым медведем. — У тебя когда-нибудь были мягкие игрушки? — неожиданно спросила Пелагея. — Нет, я в основном с роботами и машинками играл. А у тебя? — Я же рассказывала, у меня была только старая кукла. — А, ну да. Какое-то время мы шли в молчании. — А хочешь мягкую игрушку? — спросил я. — Не знаю... — Пелагея задумалась, провожая девочку взглядом. — Сейчас в ней нет смысла. Я уже выросла.
Через пару дней у нас закончились помидоры. Пелагея их просто обожала, поэтому я пошел в магазин и заодно прихватил милую плюшевую кошечку (она была как живая!). А когда подарил ее Пелагее, то по глазам увидел: нисколько она не выросла.
"ПЕЛА..."
Я ненавижу себя за тот день. Нет, я ненавижу себя за все дни, проведенные с ней. За то, что так к ней привязался и что мы вообще познакомились. За то, как она на меня повлияла, и за то, что я так мало о ней узнал. За то, что я знал о ней…
Я никогда не прощу себя за все проколы, которые допустил. За все грубые слова, за свою нерешительность и трусость. За безответственность и слабость. И да, на то есть причина.
И причина эта — ее записка, написанная на скорую руку и брошенная перед входной дверью, пока нанятые ее матерью амбалы уводили ее из моего дома… навсегда.
Но это потом.
*** Тем утром все было даже слишком хорошо. Это был выходной день, светило солнышко, было прохладно, но не слишком. Выпал первый снег, и Пелагея радовалась ему, как… не знаю. Радовалась.
Было так забавно видеть ее, бежавшей в зимней шапочке по сугробам. Падавшей и смеявшейся. Живой.
Это было слишком предсказуемо.
"… Ее знакомые постоянно за нами следили. Они ждали подходящего момента."
Это моя вина. Я должен был убедиться, что мы в безопасности, но только подвел ее.
Мысли одна за другой лезли в мою голову и добивали. Чего мне стоило поехать к родителям в другой день и не оставлять ее одну?!
"Не вини себя. Это моя вина, что я села тебе на шею и подвергла опасности. Моя мама ненавидит, когда я провожу время с кем-то, особенно с парнями.
Я ни о чем не жалею, правда. Я рада, что знала тебя. Ты столько сделал для меня, и я не могу простить себя за то, что никогда не отплачу. Но я могу ответить на один вопрос.