Видимо, то же самое, только еще короче и эмоциональней, выразила Марина Метиева, полемически подписавшаяся: «Хрупкая девушка 18 лет». Вот полный текст ее письма: «Спасибо, товарищ Трубкин. Настоящие мужчины, оказывается, есть».
С этими высказываниями перекликаются строки из письма московского педагога-математика В. Панченко: «Воспитание будущего мужчины — благородного, решительного, смелого, надежного, если хотите, это, по-моему, ничуть не менее важная задача учебного заведения, чем воспитание будущего специалиста. А по высокому счету, может быть, и более важная».
С волнением читал я письма, авторы которых отдавали должное той товарищеской солидарности, принципиальности и твердости, которые проявил коллектив, где работает В. В. Трубкин.
«Заступиться за товарища можно по-разному, — размышлял ветеран Отечественной войны Л. Крутилин. — Можно по принципу «свой всегда прав». Или, как пишут порой в иных горе-характеристиках: за таким-то мы не замечали (?!) ничего плохого. Но можно и с общих идейно-нравственных позиций, руководствуясь гражданскими интересами, заботой о нашем общем деле. Такая защита дороже всего. Именно такой и видится мне та решительность, которую проявили в тяжелый для Трубкина момент его товарищи».
Как и следовало ожидать, многие читатели рассказали о похожих историях, свидетелями или участниками которых они были. Историях, далеко не всегда, к счастью, завершившихся трагическим исходом, но оставивших на долгие годы горький осадок в душе. Эти читательские исповеди интересны тем, что позволяют не умозрительно, а осязаемо и наглядно понять глубину и силу нравственного потрясения, которое испытывает человек, внезапно оказавшийся жертвой грубого ли, «утонченного» ли издевательства хулигана.
«Казалось, все позабыто, — рассказывал новгородец В. Д. Вихров, — но прочитал очерк, и снова перед глазами тот ужас, то отчаяние, которое охватило меня почти пять лет назад. Что случилось тогда?..»
Случилось почти то же самое, что и с Трубкиным. Тоже был пустынный пляж, палатка, затухающий костер, на котором турист Вихров приготовил обед. Только с ним была не жена — взрослый человек, помощник, опора, а двое детей: четырехлетняя дочь и девятилетний племянник. У дочери внезапно поднялась температура, отец уложил ее в палатке, напоил горячим чаем. До прихода катера, который вернул бы туристов в город, оставалось два часа. Два часа томительного, тревожного ожидания. И вот тут-то заявились «гости»: подвыпившие юнцы лет восемнадцати-девятнадцати. Один — с одноствольным ружьем.
«Не могу описать вам, как они издевались надо мной и малышами, — продолжал Василий Дмитриевич Вихров. — Слова, которые они изрыгали, не в состоянии выдержать бумага. Но дело даже не в словах… Они упивались своим всемогуществом, возможностью поиздеваться над более слабым. Конечно, я — один, с маленькими детьми — был куда слабее этих четырех вооруженных мальчишек-верзил… Откуда мне знать, заряжено ружье или нет? Да и степень опьянения, в котором они все находились, в любой момент могла их подвигнуть на самые неожиданные и непредсказуемые поступки…. Я был единственным защитником двоих детей, и я был готов на все! Абсолютно на все! У меня был с собой туристский топорик — я думал только об одном: когда ударить и кого ударить первым… В том, что я ударю, если только мне удастся опередить хулиганов, — в этом у меня не было сомнения».
По счастью, обошлось без удара: появились люди, и вооруженные «властители пляжа» трусливо бежали. «Им повезло, — заключает автор письма, — до трагической развязки оставались считанные мгновения. Но ведь и закономерного финала не наступило: хулиганы избежали наказания за свое преступление и, возможно, упоенные этим, продолжают издеваться над беззащитными людьми…»
А. И. Постников из Таллина не знал, естественно, о содержании письма В. Д. Вихрова, но его отклик — продолжение и развитие того же разговора: «Развязку истории, приключившейся с Трубкиными на Казацкой косе, кто-то, возможно, назовет трагической (действительно, чему радоваться: «полтора трупа»?!), но кто же иной повинен в этом, если не сами жертвы? Да еще вопрос: кто тут истинные жертвы?.. Нельзя допустить, чтобы происходило такое: преступники создают опасность для жизни и здоровья людей, а когда их «акция» сорвалась, взывают о помощи: «Помогите! Нас бьют!» Конечно бьют! А вы на что рассчитывали? На то, что униженные и запуганные вами люди подставят свои головы и скажут: «Бейте нас!»? Напрасные надежды!»
В. П. Петров из Чебоксар тоже рассказывал о «плене», в который он попал несколько лет назад. Пришлось ему лететь за тысячи километров на свадьбу дочери. Вместе с ним отправились жена и ближайшая подруга невесты — ее свидетельница на предстоящем бракосочетании. Прилетели поздним вечером, а надо еще поездом добираться до места назначения. Незнакомый город, темнота, безлюдье… И тут, на счастье, появляется какой-то парень: готов показать дорогу.