Истина вроде бы очевидная и разделяемая всеми! Оказалось: почти всеми. Редакционная почта принесла несколько писем, авторы которых с основными положениями очерка «Обед на песке» решительно не согласны. Правда, такие письма не составляют и одного процента всех полученных откликов, но, как справедливо заметил один из читателей, «количество — не всегда качество»: лучше «обратиться не к цифрам, а к существу дела».
Обратимся к «существу» и выслушаем аргументы противников. Заметим попутно, что лишь трое оппонентов подписали свои отклики, остальные же сообщили либо фамилию, либо только имя и не указали обратного адреса.
«Неужели нельзя было Трубкиным обойтись с подошедшими к ним ребятами нормально? Не пожалей они своего супа, и все обошлось бы», — утверждает Мовчан из Горького.
«Когда Трубкины собирались в дорогу, — вторит ему Е. Левусь, — разве они не знали, что им могут встретиться и хулиганы, и пьяницы? Ничего особенного на пляже не произошло, самая заурядная передряга. Подумаешь, какие тонкие нервы у столичного инженера!..»
«Как вы описали, Трубкин уже вышел из машины. Значит, ему лично ничего не грозило, а только жене, но она как раз сидела спокойно. Спрашивается, ему-то чего было надо?» (Письмо подписано: Ген. Г., Караганда.)
Еще одна цитата — из письма московской читательницы, подписавшейся: Татьяна М. «Над вашим «героем» ребята просто пошутили, припугнули его, а он, вместо того чтобы найти с ними общий язык, как-то по-умному отвязаться от пьяниц, испугался за себя и за свою машину… Да этим ребятам просто скучно было, они пообщаться хотели, поговорить. Надо было по-доброму пригласить их к столу, и они все расстались бы друзьями».
Вероятно, комментировать эти рассуждения необходимости нет — читатель сам, будем надеяться, даст им оценку. Интересно, много ли найдется охотников искать «общий язык» с хулиганами, делиться с ними трапезой и дружить домами?
Обратимся к письмам тех, кто возражает автору не с позиций «умиротворения» хулигана, боязни его разгневать, а с таких позиций, где исходная точка зрения не может не вызвать сочувствия. Наиболее убедительно изложил ее москвич И. Доронин.
Решительно осудив хулиганов, тов. Доронин напоминает о том, что никто вместе с тем не может «быть одновременно и потерпевшим, и свидетелем, и судьей, и исполнителем приговора». Читатель далее спрашивает: «Если мы таким образом начнем расправляться с теми, чье поведение нам не нравится или даже является явно преступным, зачем тогда правоохранительные органы? Зачем суд, прокуратура?..»
Разумеется, если действия потерпевшего являются хладнокровно избранной им самим, по своему субъективному разумению, мерой наказания для обидчика, то они мало сказать недопустимы — преступны. Месть, самосуд — что общего с этим имеют социалистическое правосознание и советский закон? Но мести ли был посвящен очерк? Или отчаянной реакции «пленника», подвергшегося многочасовым издевательствам и унижениям со стороны двух преступников-рецидивистов и третьего — хулигана-алкаша?
Впрочем, пусть ответят И. Доронину сами читатели.
И. А. Пугачева: «Если я не могу еще успокоиться, то представляю, что испытали, что пережили сами Трубкины. И скоро ли оправятся они от такого потрясения?.. Вообще, зачем, для чего, во имя каких теоретических схем, холодных предписаний и абстрактных запретов должен человек терпеть унижение, хамство, угрозы? А тем более — нападение? Кто вправе лишить его самого естественного — защитной реакции, ответного удара?»
С. А. Блинов: «Наверно, было бы и удобней, и правильней смолчать, не сорваться — пусть потом разберутся следователь и судья. Только будет ли «потом» — вот вопрос! Не для хулигана — для жертвы… Если хулиган доведет до конца свое дело, что жертве до того, какой приговор вынесут преступнику? Право на самооборону, по-моему, такое же естественное человеческое право, как право дышать».
Огромная читательская почта, пришедшая после публикации очерка «Обед на песке», интересна еще и тем, что выступление газеты побудило многих товарищей поделиться своими мыслями о серьезных и актуальных нравственных проблемах, далеко выходящих за рамки «конфликтной ситуации», послужившей для очерка сюжетной основой.