Британия выжила благодаря своему положению островной державы. Несомненно, она ничего бы не смогла противопоставить нацистам на суше, но Соединенное Королевство не собиралось капитулировать. Если бы Гитлер располагал достаточным флотом и смог переправиться через Ла-Манш, он бы захватил Англию, так как сопротивляться тем было практически нечем – сухопутная армия отсутствовала как таковая. Однако британцы намеревались сражаться до последнего, и в этом проявился неукротимый британский дух. Советский посол в Англии Майский записал в своем дневнике: «Англичане намерены сражаться, несмотря ни на что».
Кое-кто во властных элитах, конечно, хотел договориться с Гитлером. Среди таких людей были, к примеру, Освальд Мосли и еще несколько чернорубашечников, то есть британских фашистов, однако их было немного и на тот момент их всех просто интернировали.
В королевской семье тоже было некоторое количество симпатизантов Третьему рейху, но фактически их симпатии просуществовали только до начала войны. Эдуард VIII, герцог Виндзорский, бывший король Великобритании, отрекшийся от трона ради брака с американкой, действительно, находясь в Португалии, поддерживал определенные отношения с немцами: он был зол на свою страну. Нацисты связывали с ним определенные планы, даже подумывали о его похищении. Однако все равно ничего этого не произошло: в Великобритании не нашлось квислингов, готовых пойти на сотрудничество с нацистами. Если бы Англия были оккупирована, тогда другое дело – может быть, тогда какие-то соглашения последовали бы.
Если бы улетевшему в Британию Гессу удалось о чем-то договориться, то, вернувшись, он бы угодил в концлагерь, – хотя Гитлер справедливо говорил, что Гесс не вернется никогда, даже после войны. Дело в том, что для фюрера предложение мира означало слабость, а он не мог быть слабым. Если бы англичане запросили мира, прилетели бы сами и предложили, тогда бы он откликнулся с удовольствием. Такого рода вопрос был для него принципиальным – если англичане проиграют, он примет капитуляцию и даже не будет их уничтожать. Однако он не будет сам предлагать им мир – он великий, а поскольку Гесс был заместителем Гитлера, то все восприняли его жест как послание фюрера, хотя Гитлер вовсе не собирался делать ничего подобного.
Был ли перелет Гесса жестом диссидента? Гессу казалось, что он угадывает историческую ситуацию: он был человеком с необычным внутренним миром. Может быть, заместитель фюрера был сумасшедшим? Нет, он отдавал себе отчет во всем происходящем с ним, позднее был признан вменяемым на суде. Гесс просто был, что называется, со странностями, ему казалось, что он ощутил «внутреннее желание» фюрера, тогда как сам вождь не может этого сделать и даже не может отдать такого приказа. Он «почувствовал», что Гитлер желает мира, и хотел исполнить данную миссию как его верный соратник.
Промежуток между перелетом 1940 года и Нюрнбергским процессом Гесс провел в английской тюрьме. Сначала его довольно долго допрашивали, хотя рассказать что-то важное он не мог. Британцы думали дать ему сыворотку правды, но обнаружили, что психика его такова, что лучше этого не делать. Заместитель фюрера рассказал, как осуществлялась практика руководства нацистским государством, но в этом ничего особо секретного не было. В то же время он шел на сотрудничество со следствием. Англичане его не пытали, он рассказывал, пытался объяснить, что и как происходит, говорил, что «мы не враги». Однако потом понял, что все бесполезно, а британцы потеряли к нему интерес.
Рудольф Гесс – один из главных руководителей Третьего рейха, который не был приговорен к высшей мере наказания Нюрнбергским трибуналом. Означает ли это, что на его руках крови меньше, чем у других? Безусловно, нет. Гесса не приговорили к смерти только благодаря времени, проведенному в британской тюрьме. Разумеется, заместитель фюрера лично ни в кого не стрелял, как и Гитлер, однако все решения о создании концлагерей, расстрелах, нюрнбергских законах не действовали без его подписи. Гесс помогал Гитлеру вырабатывать человеконенавистническую программу партии, которая потом была реализована нацистским государственным аппаратом. На нем лежит вина за все, что происходило в Третьем рейхе до момента его отлета. Однако, поскольку он не участвовал непосредственно в войне, а выполнял свою работу как партийный чиновник, а также в силу его физических качеств, к нему отнеслись таким образом.