Среди однокурсников Виктора выделялась компания совсем отвратительных мажо-ров. Было их около десятка, почти все из области, живущие на съемных квартирах вдали от родителей. В понятной для Виктора системе ценностей они походили на хуйское подобие бригады, только совершенно бессмысленной, поскольку ничего толкового не делали, а совместно только «зависали» в клубе «Снег», где кушали вкусные наркотики. Компания дорого одевалась и пользовалась даже некоторым авторитетом в кругу себе подобных, поскольку ее участники вели себя дерзко, а с пиздюлями знакомы не были. Тем не менее, их базары изобиловали терками, стрелками, разборками и драками, большая часть из которых существовала в воображении рассказчика, а остальное заканчивалось разбитыми носами.
Из их числа выделялся тощий тип по имени Леня, одетый в «Армани», но с мерзким прыщавым ебалом. Отличался он наглостью и назойливостью, вечно забивая эфир и приставая к людям. Обычно Виктор не удостаивал его вниманием, но однажды Леня попал на очень дурное настроение Виктора и ему надерзил. В ответ Виктор барственно послал его нахуй, а Леня с безопасной дистанции разразился тирадой, последствия которой в корне изменили его жизнь. Несколько минут он разглагольствовал на тему того, что Виктор никто, ибо живет как лошара, а у него, Лени, жизнь патриция и аристократа — поскольку папа еженедельно дает ему очень много денег, которые у него всегда с собой. В подтверждение своих слов Леня продемонстрировал лопатник, в котором зеленел пресс тысячных купюр. При виде лопатника глаза Виктора загорелись дьявольским огнем, а на тонких губах заиграла многообещающая улыбка. Руки сами потянулись к мобильнику. Тем временем Леня много и красиво говорил про свой авторитет и высокий общественный статус.
Через день Леня с товарищами шел домой от университета. Когда он отделился от толпы, и пошел в сторону дома, его окликнул крепкий коротко стриженый парень в черном двубортном пальто, в котором можно было узнать старого скиновского бригадира Г.
— Эй ты бля! Леня!
— Ыыыыы.. — Леня как-то потерял дар речи от вида крупного Г. со сбитыми костяшками.
— Хули «ыыы»? Бабло гони!
— Нннету.
Хрясь! Шмяк! От могучего бокового по печени Леня осел на асфальт и схватился за бок, хватая ртом воздух. Спустя несколько секунд содержимое кошелька Лени перекочевало в карман черного двубортного пальто.
Тем же вечером, когда Г. и Виктор сидели в приличном кабаке и кушали баранину, Леня был торжественно наречен своим истинным именем, и в нашей истории он будет дальше именоваться именно так — Копилкой.
Так у Копилки началась новая жизнь. Где бы он ни появлялся, к нему подходили какие-то люди и отбирали деньги и ценные вещи. Очень скоро Копилка совершенно перестал сопротивляться, а прыщавое ебало в такие минуты принимало очень грустный и тоскливый вид. В такие минуты с Копилки можно было писать картину «Апофеоз терпи-лы»: кривящиеся губы, выражение страха, ужаса, тоски и смирения со своей участью.
Некоторое время Копилка пытался бороться с кармой. Первым шагом стало заведение карточки с целью не носить с собой наличные. После прогулки до банкомата с тремя милыми молодыми людьми из бригады «Зибеншток» эта идея ему разонравилась, поскольку с карточки пришлось снять и отдать все, что там было, а было там немало. Вторым шагом стала попытка сменить место жительства, что успеха не имело, поскольку во-первых, место учебы осталось прежним, а во-вторых, новая квартира рядом с парком была еще лучше прежней. Не носить деньги совсем у Копилки не получалось, поскольку без них не было возможность поддерживать свой высокий социальный статус и авторитет среди прочих лохов.
Полюбили Копилку и в Верх-Исетском РУВД, куда он частенько писал смешные заявления про грабеж, и где заработал у оперов почетное погоняло «Лох с прыщами».
Очень скоро Виктор к Копилке привык, и поступающие в свой карман доходы в виде комиссионных с его выхлапывания стал считать своей еженедельной стипендией за хорошую учебу и примерное поведение. За своего лоха Виктор брал тридцать процентов комиссионных, и относился к нему очень бережно. Копилку не доверяли кому попало, никогда не били сильно и не грабили чаще раза в неделю. Чтобы не примелькаться одним и тем же рожам, состав обновлялся. Самое замечательное заключалось в том, что деньги у Копилки не заканчивались — папа давал все новые! Копилкины денежки прочно вошли в финансовые планы Виктора — когда у него заканчивались деньги из других источников, он заранее планировал момент, когда ему поможет замечательный одногруппник.