Несмотря ни на что, это было объятие после долгой разлуки.
Алекс издал торжествующий вопль, когда глаза ведьмака полезли из орбит. Еще немного, и гад будет мертв. Но в этот момент земля под ними дрогнула, вокруг резко потемнело, будто на землю опустилась ночь, затем снова стало светло. Краем глаза он успел заметить, что Димитрий благополучно спас Эльзу и ее дочь, помог им удержаться во время подземного толчка, от которого вдали, на горах, пластами сошли снежные лавины.
Но стоило отвлечься, как Алан рванулся из цепкой хватки. Та сила, что разжала почти железные объятия, мало походила на человеческую. Не иначе темный бог решил вселиться в жалкое тело. Лицо ведьмака раздулось, будто тому, что внутри, стало тесно, глаза клубились тьмой, а изо рта лезли змеиные черные щупальца. Ведьмак обхватил Алекса руками, заключая в тесные недружеские объятия.
— Наконец-то, — вместо обычного голоса из его рта вылетали сразу тысячи голосов, сливаясь в какофонию, — темный бог снова не оставил меня без помощи.
В голове Алекса помутилось. Лишенный воздуха и опоры, он мог только трепыхаться. Земля вокруг дрожала, с вершин катились огромные валуны, один из таких чуть не пришиб Эльзу и Иву, пока те бежали по тропинке вниз. Мир вокруг рушился. Или сходил с ума. А может, он хотел встряхнуться, сбросить с себя паразитов, столько лет бродивших по его тверди? И тут словно кто-то взял Алекса за руку, вложил в нее новую силу и заставил направить на ведьмака.
— Анэм, — закричал Алекс, увидев, что из его ладоней бьют нестерпимо яркие белые лучи. — Вот так, мать твою.
Тьма, похожая на густой черный дым, вырвалась изо рта и глаз Алана и окутала их обоих. Кто-то сильно дернул Алекса за плечи, буквально вытащив из плотного душного кокона. Он упал на спину на снег, а ведьмак остался внутри один. В редких просветах удавалось заметить, как его тело корчится и плавится, подобно огарку свечи. Крик Алана длился и длился, пока, наконец, не превратился в тоненький писк на самой высокой ноте, а потом затих. Землетрясение прекратилось, дым развеялся, и на том месте, где стоял ведьмак, осталась лишь горстка пепла.
Ветер подхватил ее и развеял в небесах.
— Они должны были оба погибнуть, — с неудовольствием поморщился темный бог, наблюдая за людишками, собравшимся в монастырском дворе, — мы же договаривались, что будет ничья.
Его светлый брат только развел руками, но на его губах блуждала легкая полуулыбка, когда он поглядывал на Димитрия, которому пришло в голову в последний момент броситься и вытащить Алекса из заварушки. Сам Димитрий теперь удрученно разглядывал собственные обожженные руки, пока его сестра всхлипывала и обнимала спасенного возлюбленного.
— Давай заключим еще одно пари, — миролюбиво предложил светлый своему брату, — в следующий раз точно ничья будет. Вот увидишь.
Он развернулся и исчез, а темный бог в последний момент задержался, тоже поглядывая на так некстати вмешавшегося белого волка.
— В следующий раз, — фыркнул он. — Как же.
Когда Эльза немного успокоилась и убедилась, что Алекс жив и умирать не собирается, хоть и порядком изранен, то с неохотой повернулась к брату. Нелегко было признавать, но Димитрий помог им обоим, спас их дочь, и теперь просить его уйти и не приближаться к ней больше выглядело бы странно. Она встала с колен, неловко стискивая кулаки.
— Ты говорил о том, могу ли я простить…
Эльза хотела сделать шаг к брату, но он вдруг попятился и побледнел.
— Нет, Эль, — рука Димитрия взлетела и прижалась к виску, весь он согнулся, будто от мучительной боли.
— Дим? — встревоженно позвала она. — Что с тобой?
— Мама, — испуганно прижалась к ней Ива, — ты же говорила, что он нам не враг…
Неожиданно Димитрий опустил руку и улыбнулся. Его веки поднялись, открывая абсолютно черные провалы глаз. Эльза хотела закричать, но почему-то не смогла выдавить ни звука.
— Я не нуждаюсь в твоем прощении, сестра, — рассмеялся он и сам сделал шаг ей навстречу.
— Беги, — Алекс перекатился и сбил с ног Димитрия. Они принялись рычать и бороться совсем так же, как недавно происходило с Аланом. Эльза понимала, что действительно надо бежать. Надо схватить в охапку Иву и скрыться из виду. Бежать, как она делала все последние годы. Вновь прятаться от брата. Они все ошибались, думая, что со смертью Алана наложенное им проклятие исчезнет. Никуда оно не делось, все повторяется сначала, а значит и ей, и Алексу никогда не будет покоя.
Если, конечно, все не закончится так, как было в видении, наложенном на Эльзу темным богом, но от этой мысли ее передергивало и мутило. Нет, так точно невозможно ни при каком раскладе ни для Алекса, ни для нее.