- Sit lupus Potestatem relinqueru eos in aeternum (Пусть волчья сила покинет их навсегда), — произнесла я на латыни.
Упав на землю, они стали людьми. Не желая больше наблюдать за их дальнейшей судьбой, я повернулась и ушла. Моя миссия была выполнена — они потеряли самое ценное, что у них было.
Я шла, спокойная и удовлетворенная решением одной проблемы, как вдруг на горизонте появилась другая: сначала пророк, а затем Соня.
— Кара, подожди! — окликнул меня Рон, и по его лицу я увидела, что он чем-то недоволен.
— Как прошел суд? — спросила я, и он слегка скривился от моего вопроса.
— Странно, что тебя не было, ведь ты так рвалась туда! — быстро перевел он тему, уже догадавшись, что я вмешалась.
Эмоции, вызванные появлением пророка, слегка встряхнули меня, и мне нужно было побыть наедине с собой.
— Знаешь, я не сказал тебе, что заменил печати, — сказал Рон, отводя взгляд в сторону.
— Я знаю, — ответила я, и он, усмехнувшись, посмотрел на меня с улыбкой.
— Значит, я правильно догадался!
— Рон, дядя Рон, не нам решать, кому жить, а кому умирать, — произнесла я.
— Ты стала говорить как твой отец, — сказал он, посмотрев наверх и слегка улыбнувшись. — Знаешь, даже хорошо, что... — он замолчал и, покачав головой, продолжил: — Иди домой, ты, наверное, устала.
Я лишь кивнула в знак согласия, и он, развернувшись, ушел в сторону леса. Я же направилась домой.
Когда я пришла домой, то застала Соню сидящей на диване и читающей книгу вслух. Услышав мой голос, она слегка вздрогнула. Я подошла к ней и присела рядом, после чего она задала вопрос:
— Почему мы зовем их дикими? Разве они не такие же, как мы?
Я улыбнулась её вопросу и решила нарушить её идиллию:
— Нет, они не такие, как мы.
— Значит, как ликаны? — она сразу же начала листать книгу, пытаясь что-то найти.
— Отнюдь, ликаны — это истинный облик оборотня, и лишь прямые потомки могут его принимать.
Отложив книгу, она с удивлением посмотрела на меня, а затем сказала:
— То есть ты можешь стать огромной ходячей собакой?
Я кивнула:
— Ага, но я не пробовала. Люци сказал, что лучше не стоит, есть вероятность, что я не вернусь в человеческий облик.
— Как твой гнев? — осторожно спросила я.
— Он прошёл, — спокойно ответила она, подняв голову.
— То есть как? — я не понимала её спокойствия.
— После того как ты сказала мне идти домой, я сильно злилась и даже разгромила свою комнату, а потом всё резко прошло, — спокойно ответила она. Затем нахмурила брови и спросила: — Это плохо?
— Вовсе нет, просто у некоторых это занимает чуть больше времени.
В моей голове начала зарождаться мысль, что в таком состоянии она могла отключить эмоции неосознанно. Хотя это было лишь предположение, но его стоило проверить.
— Значит, тебе не интересно, как прошёл суд?.. — медленно переведя взгляд с камина на меня, её глаза начали понемногу желтеть. Это хорошо, значит, она не отключила эмоции, и мне даже стало стыдно за свои мысли.
— И как? — спросила она с выдохом.
После моего краткого рассказа она задумчиво посмотрела на огонь.
— Значит, их чуть не убили? — произнесла она.
— Да, та печать разрушает всё, вплоть до самой души. Но я не позволила им сделать это тайно. Я лишила их волчьей сути. — Я пересела к ней на диван и взяла книгу, которую она читала.
— Ты могла бы этого и не делать. Они ведь погубили твоих родителей, — тихо сказала она.
— Погубили... Но их смерть уже ничего не изменит, и мне от этого не станет легче. Ты ведь понимаешь, о чём я? — Отложив книгу в сторону, я облокачиваюсь на спинку дивана, и Соня следует моему примеру.
— Угу... Я не знаю, что нашло на меня. Было лишь желание убить, — виновато сказала она.
Не успев что-либо ответить, в гостиную входит Люци с серьёзным лицом.
— Люци, что-то случилось? — Соня успевает задать вопрос быстрее меня.
— Случилось, даже не знаю, с какой стороны начать, — сев напротив нас и поставив перед собой трость, он начинает сильно сжимать её.
— Начни уже с какой-нибудь, — приняв положение сидя, я пристально смотрю на него.
— Тогда начну с наших гостей, — строго посмотрев на меня, он говорит: — Ден заявил, что в нашей стаи он почувствовал свою пару и хочет, чтобы ты собрала всех незамужних девушек. А вторая, Женевьева, просит срочно собрать совет трёх кланов.
— Насчет первого я знаю, что сама предложила ему это, — сказала она, потирая виски.
— Надеюсь, ты держала дистанцию от него. Если он поймет, что у тебя нет запаха по какой-то причине... — с легкой злостью произнес Люци, сжимая трость с такой силой, что казалось, она вот-вот сломается.
— Можешь не переживать. А что касается совета, зачем она хочет собрать всех нас? — спросила она.