Она пришла в себя от настойчивых прикосновений.
Ночной алтарь
Десяток рук ласкал её тело. Она тяжело вздохнула, ещё не до конца поняв, где она. Айсылу лежала на ложе в своей комнате. И альбиносы растирали по её телу собственную кровь: вот кровавые след на обнажённой груди. Вот алые полосы от пальцев на животе. Зрение окончательно прояснилось. Один ночной гость ласкал её ноги, плотно прижимая их тяжестью собственного веса к постели. Двое других развернули в стороны её руки и, целуя запястья, перебирая пальчики, свободными руками-лапами мяли грудь и живот. Ещё один свернулся калачиком с боку и покрывал поцелуями бёдра. И тот, невысокий, с насмешливой улыбкой, который выставлял условия «сделки» покрывал поцелуями лицо. Айсылу пришла в себя, пришли в движение и порождения ночи:
- Лу, - шептали они: кто ласково, кто нежно, кто зло.
- Лу, - шептали они, нарекая девушку собственной кровью.
- Лу, - шептали они, перемещаясь по кругу и ведя свои ласки омутом губ и рук по её телу.
Девушка с трудом заставляла себя откликнуться.
- Нужно подыграть им, - приказывала она себе. – Это хорошая сделка. Одна жизнь - против отчего дома. Одна жизнь - против жизни деревни.
Ей вспомнилось, как тепло было на плече Рия. И так странно, безразлично сейчас, в плену десятка рук. Она словно видела себя со стороны и никак не могла включиться.
Она закрыла глаза и почувствовала, как властная рука нырнула в пах, сжала лобок. Твёрдое, как орех лоно, раскололось под натиском пятиликого гостя.
С первыми лучами рассвета ненасытные твари покинули девушку. Вымученная Айсылу уснула.
Впервые за долгие годы она проснулась в середине дня. Отёрла себя мокрым полотенцем и спустилась вниз. Весёлая Эдна с Евой пригласили её к столу.
- Сегодня праздник какой-то, - заворковала Эдна. – Силки охотников полны дичи! Рий принёс нам эту жирную утку, - и Эдна указала на аппетитное жаркое на столе. - А во дворе коптится рыба.
Раз в три дня демоны леса терзали свою добычу от заката до рассвета. Раз в три дня пять альбиносов посещали девушку. Они дали ей имя. А сами остались безымянными. И она решила назвать их.
Огромного и злого, который только и умел, что рычать и с трудом сдерживался, чтобы не причинить ей боль, который, казалось вот-вот разорвёт её на куски, подумала назвать Рэем.
Высокого и романтичного, что лёгкими прикосновениями едва касался кожи и взгляд его словно пребывал среди небесных светил – Ио.
Молчаливого и ловкого – Тео.
Страстного и нежного – Тиль.
А невысокого, с вечной ироничной ухмылкой, который умел говорить сложными словами и диктовал условия – Дихом.
Вот только ночные гости отказались принять имена.
- Лу-Лу, - покачал головой ироничный. – Мы не стая. Мы – первобытный дух этих земель. До того, как здесь зародилась жизнь, до того, как первые люди вышли из нас как плоть от плоти, мы были этой землёй, мы были этим воздухом. Мы были этими реками. Но мир менялся, обретая новые формы. И жизнь растаскивает нас на куски – каждый житель деревни – это часть меня. Часть ускользающая. Часть, норовящая смешать меня с новым миром. А я не готов умереть. Я не хочу умереть, не хочу, чтобы из меня выросли новые дети. Я хочу переродиться. И ты мне поможешь. Старый мир и новый мир в своём союзе породят дитя. Новый мир слишком мелок – состоит из множества крохотных разумов и тел. Настолько малых, что для взаимодействия с вами мне приходится разделиться на пятерых, чтобы хоть от части вместится в величину, которую вы способны осознать и воспринять. Я настолько древний, что вы даже не способны заметить меня. Видите только лес и траву, дичь и реку, грозу и холмы. И не способны осознать мою целостность.
Да и я, признаюсь, всё с большим и большим трудом различаю вас. Вы растягивайте меня на тысячи кусков, разрываете, причиняя нестерпимую боль. И ярость заслоняет мне глаза. Я хочу уничтожить вас за это. Но в то же время, я хочу познать вас и закрепиться в новом мире. Ты рыдала на могиле отца. Ты смешивалась с землёй. И я почувствовал твоё горе, твой гнев и твою боль. Я смог увидеть тебя, распознать, среди копошащейся шайки паразитов на моём теле. Ты призвала своего отца. И твой древний могучий пращур пришёл.
Лу больше не хотела его называть. Лу стало страшно. И она почувствовала детскую беспомощность. Лу покорилась своему господину.
Деревня больше не нуждалась в её подвигах и жертвах. Мир воскресал. Эдна накрывала вкусные столы. Скот плодился. Реки одаривали рыбаков богатым уловом. И лес открывал собирателям свои съестные сокровища.