Заметив это, бабушка словно бы ненароком провела по этому месту ладонью, так, как будто стряхивала на пол соринку. Сверкающий камень упал на пол и закатился под кровать.
Правда же состояла в том, что стоило Изабелле проникнуть в смерть своей бабушки, и старая женщина оказалась бы навек заключена в этой комнате. Ей больше не позволили бы ее покинуть. А значит, она не смогла бы вернуться в чистилище и никогда не попала бы в Мозаику.
Из дворика послышался собачий лай.
— Тебе пора. Он тебя зовет. — Бабушка произнесла это едва ли не с облегчением: она почти никогда не лгала своей Изабелле и теперь боялась ненароком проговориться, если та будет задавать вопрос за вопросом.
— Просто пес залаял. Откуда ты знаешь, бабушка, что это за мной?
Чувствуя, как любовь к этой девочке, к этой женщине, ожидающей ребенка, затопляет душу без остатка, старушка привлекла ее к себе:
— Знаю, и все. Тебе пора, дорогая. Но если бы ты знала, как я счастлива, как благодарна, что нам с тобой довелось еще раз повидаться.
Изабелла крепко ее обняла:
— А что будет с тобой, когда я уйду?
— Останусь здесь, попью чаю. Погода чудесная, в самый раз для прогулки по городу.
Изабелла слегка отстранилась.
— Так ты можешь уйти из дому и погулять по городу?
— Я тебя имела в виду. Впрочем, сама увидишь. — Она разжала объятия и встала из-за стола. Взяла ручку, вложила ее в ладонь Изабелле и сомкнула ее пальцы вокруг серебряного корпуса. — Береги себя. — Слова ее относились и к безопасности Изабеллы и к ее собственной смерти. Она всей душой надеялась, что в случае необходимости внучка воспользуется подарком.
Вся во власти жертвенной любви к Изабелле, она вдруг осознала, что ничего не боится — пусть с ней произойдет что угодно, она готова ко всему. Ей стало почти безразлично, останется ли она навек в этой комнате или вернется в тот несказанно прекрасный край, где очутилась после смерти. Она совершила то, что считала нужным, и ее душу наполнило чувство удивительной гармонии. Несколько мгновений назад она рассталась с единственным своим достоянием, но не ощутила пустоты в сердце. Напротив, такой полноты ей не доводилось испытывать никогда — даже после смерти.
Захлопнув за собой входную дверь, Изабелла не оглянулась. Она не знала, доведется ли ей еще когда-нибудь побывать в этом доме. Ей не хотелось об этом думать, как, впрочем, и ни о чем другом. Кроме одного — бабушка велела ей следовать за собакой. Что ж, именно к ней она и направилась.
Пес, сидевший на том же самом месте посреди лужайки, взглянул на нее с полнейшим равнодушием. Изабелла подошла к нему и сказала:
— Привет, Хитцел.
Она нисколько не удивилась бы, ответь он ей: «Привет, Изабелла».
Но собака молчала. У Изабеллы мелькнула мысль, а вправду ли у него такая диковинная кличка? Быть может, бабушка просто пошутила? Ну кому в самом деле придет в голову назвать так свою собаку?
Хитцел не пытался рассеять ее недоумение. Враждебности он к ней не проявлял, но и особого дружелюбия тоже. Даже лапу не протянул, чтобы поздороваться.
— Ты хоть понимаешь меня, пес?
По лужайке к ним шел мужчина средних лет. Руки он держал в карманах шикарного зеленого плаща. Изабелла никогда его прежде не видела.
— Привет, Хитцел. — Мужчина щелкнул пальцами, и пес принялся радостно скакать вокруг него, виляя хвостом. Несколько раз он при этом упирался передними лапами в грудь незнакомца, а тот с улыбкой поглаживал его по голове. Казалось, мужчину нисколько не тревожило, что на роскошном плаще появляется все больше грязных пятен. — Доброго вам утра, мисс Нойкор. — Он стоял спиной к солнцу, так что Изабелле, чтобы увидеть его лицо, пришлось затенить глаза ладонью.
— Вы меня знаете?
— Да.
— А как ваше имя?
— Скотч. Можете называть меня Скотч.
— Как виски?
— Именно, именно. Вы же сами сказали, что не любите мудреные имена вроде Хитцел, так что я решил наречь себя в честь вашего любимого напитка.
— Поистине королевское великодушие.
Он улыбнулся и снова погладил ликующего пса по голове.
— Я должна буду отправиться куда-то вместе с вами?
— Если вас это не затруднит. Вон моя машина. — Он указал на большую темно-зеленую «ауди», которая была припаркована у обочины тротуара.
— А Хитцел?
— Он поедет с нами. На заднем сиденье.
— Куда вы меня повезете, мистер Скотч?
— Зовите меня просто Скотч, мне это больше по душе. Мы поедем в центр города, я должен вас высадить у кафе «Диглас».
Изабелла никак этого не ожидала.
— У «Дигласа»? Но почему туда?
— Потому что там вас будет ждать мистер Этрих.
— Винсент будет ждать меня в кафе?
Она зажмурилась и потерла ладонью лоб, пытаясь сосредоточиться. Все это никак не укладывалось у нее в голове. Пес уселся на траву, поднял заднюю лапу и принялся энергично чесаться.
Скотч развел руками. Губы его растянулись в улыбке.
— Идея принадлежит ему. Он говорил, именно там, в кафе «Диглас», и состоялось ваше первое свидание.
Изабелла кивнула. Это действительно было так, но почему Винсент оказался в Вене и что он делает в кафе, когда ему, как он сам говорил, предстояло совершить столько важных и неотложных дел?
— Хорошо. Едем.
Пес, стоило ей это произнести, вскочил на ноги и затрусил по лужайке.
Изабелла во все глаза смотрела на машину. Что-то в ней было не так. Но она не могла понять, что именно…
— Постойте! У вас новая машина! Я знаю эту модель. Моя подруга Кора купила в этом году точно такую же. А ведь мы с вами находимся в прошлом, пять лет назад их еще и в помине не было.
Скотч с усмешкой погрозил ей пальцем:
— Прекрасно, мисс Нойкор. Вы очень наблюдательны. Представьте, у меня даже есть компакт-диск «Бладхаунд гэнг». Вы как к ним относитесь?
— Понятия не имею, о ком вы. Ответьте лучше, как это вы ухитрились втащить в прошлое, во времена пятилетней давности, свою машину, которую начали выпускать год тому назад?