– Привет, сказал Вадим.
– Привет! Привет! Ты почему не позвонил вчера? Я уже начала волноваться! Завтра же суббота, у меня выходной. А у тебя?
– У меня тоже.
– Тогда жду тебя на моей остановке в одиннадцать. Договорились?
– Да.
– Пока. До встречи.
VI
Что творилось с Вадимом. Вот так просто всё может быть? Он не мог поверить, что он отправится на настоящее свидание…
– Как это ты должен уехать в субботу? – удивилась мама. А кто позаботится о дедушке? Да и дел дома накопилось. Вот хоть бы беседку покрасил, Клумбы пора подрыхлить. Нет, я решительно требую, чтобы ты мне объяснил, куда ты собираешься отправиться в выходной день.
– Мама, я же тебе говорил, что у нашего доктора юбилей, соврал Вадим. Он меня пригласил, неудобно было отказаться.
– Ты становишься совершенно безответственным. Ты должен заботиться обо мне и дедушке.
– Мама, я это делаю каждый день. Могу я себе позволить чуть-чуть отдохнуть.
– Не доведут до добра эти твои юбилеи.
Мама разрыдалась. Вадим, конечно, предвидел, что их разговор закончится именно так. Часто любой разговор между сыном и мамой заканчивался упрёками и слезами мамы. Но и в этот раз Вадим нашёл в себе силы подойти, обнять маму за плечи, шепнуть её о том, что любит её, и что все домашние дела успеет сделать утром, встав пораньше.
Утром Вадиму всё же удалось вырваться из дома. Станция. Электричка. Телефонный звонок.
– Алло! Привет! Ну, ты где? А то мы тебя ждём.
– Я уже в электричке. Еду.
– До встречи.
Вадим оглох и ослеп от счастья. Она его ждёт. Но, кажется, она сказала, ждут. Но с кем она его ждёт? Голова закружилась. Он разволновался, голова окончательно пошла кругом. Вот и её остановка. Вадим с трудом поднялся, ноги подкашивались. Он шёл, цепляясь за сидения, стены тамбура. Двери электрички открылись, и Вадим буквально вывалился из вагона.
– Привет, к нему подбежала Нина, ждавшая его на перроне. Ты почему такой бледный и уставший?
– Да так, что-то голова закружилась.
Ну, не мог же Вадим ей рассказать, как сильно он хотел встретиться с ней, и как боялся он этой встречи.
Нина, не давая ему передохнуть, сказала:
– Познакомься, это мой сын Коля. Ему скоро десять лет будет. Он почти взрослый парень. К тому же он очень самостоятельный. Ты не будешь возражать, если мы прогуляемся втроём?
– Конечно, не буду возражать, смог выдавить из себя Вадим.
Вот это поворот. Вадим не знал как себя вести. У него не было времени, чтобы привести свои мысли в порядок. Но это было хорошо. Вадим попал в нестандартную для себя ситуацию. Хорошо, что рядом была Нина. Коля дружелюбно протянул руку Вадиму и улыбнулся.
– Будем знакомы!
– Да, сказал Вадим.
– Тогда пойдём, мы с Колей покажем тебе наш городок. Ты, наверно, здесь и не бывал.
– Да, я только проезжал мимо и рассматривал его из окна электрички.
Они по ступенькам спустились в подземный переход, и вышли на привокзальную площадь. Вошли в уютный скверик с дорожками, скамейками.
– А вот и наше любимое мороженое, сказал Коля, Мы любим мороженое эскимо. А ты какое?
– Я тоже люблю эскимо.
Вадим подумал о том, что он почти не помнил вкус мороженого. Он удивился, почему он забыл о существовании мороженого. Пока он размышлял, Нина купила три мороженых.
– Вот наша любимая скамейка, сказала Нина.
Они втроём уселись на скамейку и с наслаждением начали лакомиться мороженым. Вадим ел мороженое, поглядывая на Нину и Колю, и ему стало хорошо. Он сейчас словно возрождался и начинал чувствовать жизнь. Когда с мороженым было покончено, Коля сказал:
– Пойдёмте кататься на каруселях.
– Да, сказал Вадим.
Только они не пошли кататься на каруселях, а побежали. Коля взял маму и Вадима за руки. Вадим вздрогнул, но вдруг почувствовал себя единым целым с ними. Вадиму давно так не было хорошо. Они купили билетики на две машинки. Коля уселся с Вадимом в красную машинку, а Нина – в зелёную. Они мчались по кругу, сталкиваясь. Они радовались, хохотали. Потом они отправились прокатиться на колесе обозрения. Когда они достигли наивысшей точки, весь город открылся им словно на ладони. Вадиму показалось, что за спиной у него выросли крылья. Ему захотелось взлететь. Стать, может быть, белым ангелом. Ему хотелось, в этот момент, любить весь мир.