Едва за принцем закрылась дверь, в ярости разбил табурет о стены. Щенок решил выйти из повиновения! Ну, ничего. Я найду на тебя управу.
***
Валейс бредил всю ночь. Полевые лекари еще раз доказали полную некомпетентность, предложив перевязать раны прелой соломой. Принц возмутился и не позволил надругаться над и так измочаленным телом. Не зря оттирался подле друга. Присланный только мрачно сверкнул глазами, но спорить не стал и как бы случайно уронил из—за пазухи бутылек из толстого зеленого стекла и плотную тряпицу. Внутри нашлась закругленная игла с шелковой ниткой.
Только теперь принц понял. Приказ Ли Гор эл Суи был не подлатать, а изувечить или добить. Тор бережно промыл раны ключевой водой и стал сшивать края особенно глубоких. Кожа при прокалывании противно трещала. Один стежок и узелок, новый стежок и новый узелок и так до бесконечности. К концу операции пот градом катился со лба, руки дрожали от напряжения, а из прокушенной губы ручейком текла кровь. Напоследок рискнул смазать "потерянной" мазью. К утру вспотевший лоб Валейса уже не казался таким горячим. Парень ненадолго открыл глаза и попросил пить.
— Я запрещаю тебе умирать! — Сквозь стиснутые зубы прошипел принц.
— Если пережил ночь, значит — не умру. — Слабо улыбнулся тот и забылся тяжелым болезненным сном.
Дни потянулись кошмарной чередой тренировок, учебы и уходом за больным. Тор боялся надолго покидать друга. Перестал охотиться, только ставил силки на мелкую живность. С едой стало совсем худо, ибо супом и молоком Тор делился с Валейсом, не смотря на слабое сопротивление последнего. Бессонные ночи сказывались не лучшим образом. Блондин похудел, побледнел и периодически терял сознание. Помощь подоспела с неожиданной стороны. Парнишка, что предупредил, предложил услуги сиделки. Опустив глаза, добавил:
— Не за спасибо только.
— Последнее время у меня с золотом не густо. Пшел прочь!
— Не за деньги, за еду. Руки не стоят к охоте, даже зайцы из силков убегают.
Принц фыркнул, но оглядев тощую фигуру, согласился. Охотником был отменным. Попадал в глаз бегущему зверю с пятидесяти шагов.
***
День за днем, промелькнул месяц. Весна окончательно вступила в свои права. В низинах зазеленело, запахло медоносными растениями, зацвели яблони и груши. Вовсю гудели пчелы и шмели. Крестьяне близлежащих деревень трудились на полях. Звенели ручьи, пели птицы и сладко пахла земля. Дни стали длиннее. Солнце теплыми лучами целовало в чело своих детей. А звездные ночи манили на посиделки у костра.
Валейс шел на поправку. Раны затянулись, но слабость мешала уверенно стоять на ногах.
— Потерпи чуток... Я и за тебя отомщу. Нам бы до лета дотянуть. — Каждый день повторял принц, заботливо заваривая травки. Из Тора вышла отменная сиделка. Кормил едва ли не с ложечки, менял повязки, сам же стирал их в озере. Навязавшийся парнишка был на подхвате. Похлебку и кусок мяса отрабатывал на полную. Соседи по бараку отчего—то стали сторониться друзей. Тор долго не обращал на это внимания, пока не услышал разговор.
Стемнело и лишь костры по периметру служили ориентиром. Принц зашел за угол и увидел двоих. Легионеры учились в одной десятке с ним и Валейсом. Частенько вместе сиживали у костра и травили байки. Что—то не слышно их последнее время. Тор хотел громко приветствовать их, как вдруг услышал.
— Точно тебе говорю! Эл Суи застал их вдвоем. Хитрый байстрюк умеет показаться.
— Молчи! Если кто узнает — оскопят и забьют плетьми. Обоих!
— Так поэтому эл Суи своего воспитанника и выгораживает. Дескать, все байстрюк виноват!
Подслушивать дальше Тор не стал. Вышел из тени и впечатал кулак в скулу первому попавшемуся под руку. Ножом перекрыл путь второму.
— А теперь медленно и с подробностями. О чем вы тут шептались? — Испуганное мычание прервал еще один удар и глубокий порез через щеку. — Второй раз повторять вопрос не буду.
— Ли Гор эл Суи был утром у главы. Требует отправить Валейса под трибунал. Вроде бы, он тебя это... Грязь всякая.
Тор медленно отстранился, спрятал нож за голенище сапога и вдруг с силой ударил. Снова и снова, пока парень не свалился бесформенной кучей к ногам. Второй даже не пытался убегать, только голову прикрыл в ужасе. Однако бить не стали.