Поправляю галстук: сигнал Джуниору – ПРЕКРАТИ.
Он замолк – поигрывая пушкой.
Руис:
– А ведь еще один друг не помешает, Дейв. Ты что-то хочешь знать?
Я врубил звук обратно; Джонсон, открыв рот, упулился в экран: там как раз утка Дейзи соблазняла утенка Дональда. Руис:
– Эй, Дейв, – тебя специально наняли, чтобы выкачивать показания?
Пододвигаюсь поближе, на ушко:
– Хочешь завести еще одного друга в органах – выкладывай. Что там у Нунана на уме?
– У него? Как же их… амбиции.
– Это я и так знаю. Что еще?
– Ну… я как-то раз подслушал разговор Шипстеда и этого, второго… из ФБР. Они говорили, что у Нунана вроде как очень мало чего есть по «боксерскому делу». В любом случае, у него есть этот… запасной вариант.
– И?
– И этот вариант, типа, касается рэкета в Лос-Анджелесе – ну знаешь, Черный город – наркота, игровые автоматы, резинки и прочее дерьмо. Еще Шипстед, типа, сказал, что полиция Лос-Анджелеса не расследует убийства цветных цветными и вся эта бодяга связана с тем, что у Нунана зуб на нового окружного прокурора, как его…
– Боб Галлодет.
– Ну да, на Боба Галлодета. То есть – полить его грязью, чтобы Нунан смог составить ему конкуренцию на выборах генерального прокурора.
Черный город, игровые автоматы – нынешние интересы Микки К.
– А Джонсон там каким боком?
Хихикает.
– Глянь на этого придурка мулата. Аж не верится, что когда-то он был таким классным боксером.
– Ну же, Рубен.
– Хорошо, он хоть и дебил полный, но память у него ого-го какая. Он может запоминать колоды карт, так какие-то умники из мафии возьми и пристрой его на работу в «Счастливый самородок» в Гардене. А еще он здорово запоминает разговоры, а некоторые ребята в его присутствии бывали, что называется, излишне откровенны. Вот я и думаю, что Нунан решил заставить его проявить чудеса памяти в своем присутствии…
– Все, понял.
– Отлично. Сам я давно отошел от всяких темных дел, но вот моя семейка… И вообще, мне не стоило тебе этого всего рассказывать. Но раз уж ты теперь – мой друг, я уверен, что о нашем разговоре не узнают федералы – правильно, Дейв?
– Абсолютно верно. А теперь – поужинай и хорошенько отдохни, лады?
Полночь – свет в номере погас. Я караулю Джонсона, Джуниор – Руиса (моя идея).
Джонсон читает в постели: «Как овладеть тайными силами Бога». Я пододвинул стул и принялся следить за его губами: найди путь к Иисусу внутри себя, найди в себе силы противостоять еврейско-коммунистическому заговору, призванному запятнать христианскую Америку. Отправь свою лепту на абонентский ящик…
– Сандерлин, позволь задать тебе вопрос.
– Дасэр!
– Ты веришь этой книжице, которую сейчас читаешь?
– Дасэр! Например, вот тут написано, что одна воскресшая женщина сказала, что Иисус гарантирует каждому жертвователю каждый год в раю новую тачку.
ГОСПОДИ, ХРЕНЬ-ТО КАКАЯ.
– Сандерлин, в последних боях тебе, должно, досталось?
– Нетсэр. Я победил Бобби Кальдерона, а Рамону Санчесу проиграл только по очкам. Сэр, а как вы думаете – в день суда мистер Нунан закажет нам горячий обед?
Достаю наручники:
– Надень. Я схожу отлить.
Джонсон вылез из постели – зевая и потягиваясь. Попробуем батарею – толстые трубы – никакого балласта.
Окно открыто – высота девять этажей; недоносок мулат, ухмыляясь:
– Сэр, а как вы думаете – у Иисуса какая тачка?
Я двинул его башкой о стену и вышвырнул орущее тело из окна.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Отдел убийств Полицейского управления Лос-Анджелеса: самоубийство, дело закрыто.
Окружной прокурор: по всей вероятности, самоубийство.
Подтверждения – Джуниор, Руис: Сандерлин Джонсон – сумасшедший.
Слушайте:
Я понаблюдал, как он читал, задремал, проснулся оттого, что Джонсон объявил, что может летать. И выпрыгнул из окна – не успел я ему возразить.
Допросы, допросы: федералы, полиция Лос-Анджелеса, люди из офиса окружного прокурора. Вкратце: Джонсон приземлился на припаркованный «де сото», умер по пути в больницу. Свидетелей никаких. Боб Галлодет, кажется, доволен: расследование его оппонента, считай, провалилось. Эд Эксли: детальный рапорт к десяти утра на его столе.
Уэллс Нунан: позор полиции – некомпетентность юриста. Подозрительно так: припомнилось мое старое прозвище – Вышибала.
Не говоря уже: статья 187 – умышленное убийство.
Не говоря уже: частные расследования.
Не говоря уже: междепартаментские обвинения.
Я поехал домой, принял душ и переоделся – репортеров у дверей пока не видать. В центр, платье для Мег – я покупаю ей что-нибудь всякий раз, когда убиваю человека.
10: 00
Ожидают: Эксли, Галлодет, Уолт Ван Метер – шеф Разведывательного отдела. Кофе-плюшки – ё-моё. Я сел.
Эксли:
– Лейтенант, полагаю, вы знакомы с мистером Галлодетом и капитаном Ван Метером.
Галлодет, сияя:
– Так мы со студенческих времен «Боб» и «Дейв», и я не собираюсь притворяться, что меня возмутили вчерашние события. Ты видел сегодняшнюю «Миррор», Дейв?
– Нет.
– «Федеральный свидетель разбивается насмерть». И подзаголовок: «Последние слова самоубийцы: „Аллилуйя, я умею летать!"». Каково?
– По-моему, полная чушь.
Эксли, холодно:
– Это мы с лейтенантом обсудим потом. В каком-то смысле это касается того, зачем мы здесь собрались, так что приступим.
Боб, прихлебывая кофе:
– Политические интриги. Уолт, расскажите ему.
Ван Метер откашлялся:
– Вкратце… Разведывательному отделу и раньше приходилось вмешиваться в политику, и вот теперь у нас новая цель – прокоммунистически настроенный юрист, который недавно, э-э, резко выразился в адрес Полицейского управления и лично мистера Галлодета.
Эксли: «Продолжайте».
– Итак. На следующей неделе мистер Галлодет должен избираться на первый срок. Он сам в прошлом – полицейский и прекрасно нас понимает. Его полностью поддерживает Полицейское управление и кое-кто в муниципальном совете, но…
Галлодет перебил его:
– Мортон Дискант. Он идет ноздря в ноздрю с Томом Бетюном на выборах члена совета от Пятого округа и не одну неделю треплет мое имя во всех газетах. Всем вам прекрасно известно, что пять лет я был простым следователем и как мне удалось выдвинуться – только после того, как Эллис Лоу подал в отставку. Слышал, он некогда заигрывал с мистером Нунаном, с которым нам придется схлестнуться только на выборах 1960 года, а Бетюн – наш человек. Конкуренция будет жесткой. Дискант честит нас с Томом, называя ультраправыми ублюдками, а население нашего округа на двадцать пять процентов – негры, большинство из которых – зарегистрированные избиратели. Вот и представьте.
И – решающий рывок:
– Дискант набирает обороты среди чернокожих за счет «Чавес Рейвин» – мол, голосуйте за меня, и тогда ваши мексиканские братья не будут изгнаны из своих лачуг, чтобы уступить место бейсбольному стадиону для «правящего класса». Пока голоса распределились пять к четырем, а окончательное голосование состоится только в ноябре – то есть уже после выборов в горсовет. Бетюн, как и Боб, – исполняющий обязанности, так что, если его не выберут, он будет вынужден покинуть пост до окончательного голосования. Если выберут Дисканта, все пойдет прахом. Мы все – цивилизованные белые люди, и знаем, что строительство стадиона для «Доджерс» необходимо – так давайте за это бороться.
Эксли, с улыбкой:
– Мы с Бобом познакомились в пятьдесят третьем, когда он был сержантом Бюро. В тот самый день, когда он получил диплом юриста и вступил в республиканскую партию. А теперь аналитики утверждают, что ему быть окружным прокурором всего два года – в шестидесятом его выберут генеральным, а потом? Как насчет губернатора?
Все рассмеялись. Ван Метер:
– А я – когда он был патрульным, а я – сержантом. Теперь мы – «Уолт» и «мистер Галлодет».