Арка. Напротив — отдел милиции.
После арки — дворик. Черный выход из «Метрополя».
Следующий дворик.
Рискованно выводить дамочку в охапку посреди ночи — и в машину?
Рискованно, да. Однако риск для приехавшего по приказу свыше киллера — дело привычное. Стакан водки? Укольчик? Чтобы ногами двигала, но не соображала. Всего-то расстояние — метров сорок, и — машина.
Под носом у милиции?
Почему бы и нет? Именно под носом, ибо и не чихнут: под носом же! кому в голову взбредет под носом у милиции!.. Не исключено, киллер сам по себе при форме и при документах — он, знаете ли, в структуре «министра госбезопасности России»!
Что может быть привычней мента, волокущего гражданина-гражданку в машину?! Особенно в переулке, где они, менты, обосновались.
(Вот четверо-пятеро блюстителей порядка с древними книжками под мышкой — это да, это непривычно, это настораживает. Да и задача у «библиотечных» кублановцев иная, не ставилась перед ними такая задача. А перед киллером — ставилась: значит, такая задача, дружок…)
Колчин нашел подъезд.
Первый этаж — какая-то фирма, «Восток». Темно, тихо.
Он поднялся на третий. В чуть утопленной нише — дверь. 41. Полоска бумаги с печатью.
Колчин подсветил фонариком. Замок сложный. Но простой. Ногтем не откроешь, но ключом, пусть и «неродным», — можно.
Колчин открыл. Даже не особенно и ковыряясь. Получилось. У него ДОЛЖНО было получиться. Взломщик — не профессия, а состояние души. Состояние души у ЮК было таково, что не могло не получиться. И не взломал — открыл.
Полоска с печатью не порвалась — отлепилась с негромким лопающимся треском.
На лестничной площадке никто не отреагировал.
Этажом ниже — тоже.
Этажом выше — тоже.
Состояние души. Получается. Не существует выбора между «пан» и «пропал». Выбор — сомнение. Колчин НЕ сомневался.
Он и внутри, в квартире, НЕ сомневался, что найдет. ЧТО найдет — не знал, но что НАЙДЕТ — не сомневался. Состояние души.
Шторы он задернул плотно. Выключил фонарик «от Лозовских», включил свет.
Обстановка в двух комнатах тривиальная. Среднестатистический гражданин Тоболин. Среднестатистическая обстановка.
Колчину не до описи имущества — палас, «стенка», дешевый хрусталь, три полки с книгами (триллеры в «стекле», Пикуль, «Весь Петербург»), стол-«книжка», телевизор «Радуга», проигрыватель «Аккорд»… кухонный гарнитур «Невская дубровка», холодильник «Морозко»… продавленная тахта…
Не сегодня-завтра либо родственники нагрянут (были у Тоболина родственники?), либо судебные исполнители…
А пока — никого. Засада свое высидела. Раритеты возвращены «Публичке». Всё могущее послужить доказательством вины подследственных изъято в присутствии понятых.
А какой именно вины? Кража манускриптов из Российской национальной библиотеки?
Да. Вот доказательства…
Колчин искал доказательства иной вины. И нашел.
Он поднял тахту и рассмотрел содержимое вместилища: перьевая подушка без наволочки, ватное одеяло, шмотки.
Сыскари, конечно же, рассматривали содержимое вместилища. Извлекали, перетряхивали. Они искали то, что хотели найти. Потому и не обратили внимания — ну валяется и валяется, под тахтой вечно хранятся ненужные шмотки.
Колчин тоже искал то, что хотел найти. И без сантиментов: ах, я не хочу! лучше бы не находить! лучше не знать! Он уже ЗНАЛ: Инны нет. И теперешние поиски — поиски улик против тех, кто повинен в том, что Инны нет.
Дубленый полушубок с капюшоном. Полупердон. Мало ли что валяется в тахте у гражданина Тоболина. Ненужные шмотки.
Зачем мужику под шестьдесят стильный женский полупердон? Задались сыскари вопросом?
Нет. Мало ли! Внучке купил за копейки — секонд хенд, ношеный, на Новый год.
Да? Да. (Чёрта с два ТАКОЙ полушубок — на барахолке! Из Канады Колчин привез — Инне…)
Сыскари расследовали обстоятельства кражи рукописей, а не обстоятельства исчезновения Инны Колчиной.
Обстоятельства исчезновения…
При каких обстоятельствах Инна сняла полушубок — неясно. Ясно, что он, полушубок, обнаружился в тахте на квартире Тоболина, который уже никогда не прояснит…
Колчин общупал, внюхался. Это полушубок Инны. Карманы, разумеется, пусты. Но и без всяческих опознавательных мелочей — это ее полушубок. (Ключ, кстати! В колчинскую квартиру просто так, без «родного» ключа, не попасть. И ковыряться с отмычками — напротив чуткая борисенковская семья. Понятно, почему «парикмахерам» Кублановского не составило труда войти в квартиру на Шаболовке для насаждения «жучков». Ключ — «родной».)