Колчин был на пути в Москву, а тесть околачивался у дверей в колчинскую квартиру. То есть, разумеется, не сидел на ступеньках в обществе мордоворотов, положенных по рангу, но — был.
Майор-полковник Борисенко рассказал, заглянув вечерком на огонек: «А! Прибыл? Тут часа четыре тому назад был твой тесть. По-моему, в трансе…»
Валя Дробязго стукнулся к Борисенкам, не застав зятя.
Не знаете ли?
Да вроде в Ленинград уехал.
Давно?
Да вроде дней пять…
А когда вернется?
Да не доложился.
Если он вдруг сегодня объявится, передайте ему: пусть непременно дозвонится до меня. Я — дома. Но только если сегодня. Если завтра, то он меня не застанет. Да! Вот еще! Если он все же объявится не сегодня, передайте от меня… Момент! Сейчас напишу…
Да вы проходите!
Спасибо, я — здесь. Вот… Всё. Передадите?
«Юра! Держу руку на пульсе! Свяжись во мной. Подумаем сообща. Специалисты привлечены ЛУЧШИЕ!
Вал. Др.»
Подробней и внятней Вал. Др. не мог себе позволить. Записка через чужие руки, пусть и борисенковские. Да и кто другой не поймет, но не Колчин, который… в курсе…
Колчин не связался, не позвонил. Хотя объявился «сегодня».
Каковы бы ни были ЛУЧШИЕ специалисты у Вали Дробязго, он, ЮК, лучше. И он, ЮК, держит руку на пульсе почутче Вали Дробязго, покрепче.
Вал. Др., вполне возможно, тоже уже поставил диагноз, но Колчину доподлинно известен не только диагноз, но и анамнез: как оно все происходило.
Сколь далеко простираются полномочия Валентина Палыча Дробязго, советника-советчика, рекетмейстера Дэ-Ло-Би-Цзи-Го? Поднять всех сыскарей России, поставить их на уши: найти!
Во-первых, он хоть и рекетмейстер, но не силовой министр. А силовики нынче отвлечены, они еще город Грозный не до основанья убомбили, у них личный состав повзводно пропадает без вести, все силы брошены!..
Во-вторых, даже если эти самые все силы перебросить на поиски одной «потеряшки», то — не найдут. Говорил майор-полковник РУОПа Борисенко: «За восемнадцать лет моей практики — ни одного случая, чтоб нашли. Глухо». Схема действий безыскусна: «потеряшка», если нет криминальных признаков исчезновения (а их практически никогда нет!), ищется сыскной группой в течение трех (ну, четырех…) месяцев — после чего выдается свидетельство о смерти.
Свидетельством о смерти ЮК не удовлетворится. Первым, тогда еще не идентифицированным, свидетельством для ЮК стало то, что ИННЫ В АЭРОПОРТУ НЕ ОКАЗАЛОСЬ.
Всё, что удалось узнать Колчину в Санкт-Петербурге, свидетельствовало о смерти Инны намного убедительней, нежели бумажка, выписанная по прошествии трех-четырех месяцев.
Да и не в том ведь дело! Дело ведь не в том!
«Специалисты привлечены ЛУЧШИЕ!» В каком смысле? В какой области? В области сыска? Сыска чего? Тела? Нет тела — нет преступления.
Пусть! Пусть они, специалисты, привлеченные Валей Дробязго, настолько лучшие, что найдут… тело.
А дальше?
Возбуждение уголовного дела, следовательская тягомотина, очевидный «глухарь».
Ладно, не «глухарь». Докопаются.
И что тогда? Суд?
По «пятерке» на каждого — Агони-Бялый, Емельянов, Погуда, Калошный?
Шлите приветы в Израиль!
Еще «пятерочку» генералу-Фиме?
А ему-то за что? За кражу — да. Про какое-то там тело он впервые слышит, никогда не видел и тем более не заказывал. Кому он мог заказать? Какому-такому киллеру?! (М-да, киллер — профессия рискованная, сегодня ты киллер, завтра тебя — киллер). Приведите меня к нему! Я хочу видеть этого человека! Нет? И суда нет…
И киллер ли — ГЛАВНЫЙ виновник?
Колчин ЗНАЕТ виновника-виновников. Уже ЗНАЕТ. И нужны ЛУЧШИЕ специалисты в несколько иной области, нежели область сыска. И разумней привлекать не специалистов, но специалиста. Одного. И никого привлекать Колчин не намерен. Один — уже есть. Сам-большой…
(Из невысказанного интервьюерам:
«Однозначно. Если кто-то обидит меня в жизни, я не пожалею ничего — ни денег, ни времени, ни репутации, ни здоровья, ни жизни. Для того, чтобы обидчиков к ногтю прижать. Однозначно совершенно. Если кто-то посмеет обидеть меня и мою семью!» — Ю. Д. Колчин…
И правильно, что не «озвучил».
Заповедь: «Плох тот кэндоист, который постоянно вынимает меч из ножен. Плох тот кэндоист, который, вынув меч из ножен, не убивает».
Пока меч в ножнах, пожалуйста — рукояткой отбивай, руками-ногами, бросай через себя. Меч — крайнее средство, и если он извлечен, значит, ситуация — дальше некуда!)