Лишь при упоминании «наша незабвенная» Колчин выдохнул…
Книгочей Штейншрайбер, прах его побери, вкусно цитировал «Незабвенную» Ивлина Во, которую, поддерживая имидж, громогласно объявлял своей настольной книгой. И цитировал, надо сказать, именно вкусно, иронично, будто не сигнализировал Колчину, а забавлялся ошалевшей от подобного текста троицей непрошеных гостей, — раньше некому было процитировать, чтоб понял, а теперь вот Колчин…
— Слышь, ты не понял? — повторил предводитель троицы, стряхнув оцепенение, шагнул от стола к нежданному посетителю и — раз уж вы тут настолько крутые-деловые, что невест тайком жжете, то одних только слов недостаточно! — вынул ствол…
Надо же! Действительно, ствол. Большой любовью у шпаны пользуется якобы газовый револьвер «RG-89», прекрасно стреляющий дробовыми зарядами, смертельно опасными на небольшом расстоянии — до метра.
Между «предводителем» и Колчиным расстояние сократилось как раз до метра. Вообще-то ствол и в самом деле весомый аргумент в разговоре даже с ЮК, сэнсеем, вице-президентом Всемирной федерации Косики-каратэ и прочая и прочая: «Здрасьте, я Колчин! — Очень приятно, а я „Макаров“». Другое дело, что «RG-89» все же не «Макаров», дальнобойность не та, не та дальнобойность. Дистанция же в метр позволяет включиться в диалог. Короткий диалог.
Косики возникло из стиля шоринджи-рю, древнейшего стиля, которому, по достоверным источникам, полтыщи лет. Базируется на окинавском каратэ, на айкидо, на дзюдо.
Если тесновато и нет достаточного пространства для шага в сторону с захватом кисти противника, с последующим разворотом за спину дурака с пукалкой и фиксацией «на излом» (хоть локтевого, хоть плечевого сустава), если тесновато…
(А было тесновато.
О габаритах Штейншрайбера сказано.
ЮК выступал в тяжелом весе.
Троица была из породы «быков», пугающих массой, — типа баймирзоевских «привратников».
Да и поколотить можно ненароком пробирки, стекляшки, кюветки…)
Тогда «заворачиваешься» в противника, подхватывая его правую руку с пукалкой своей правой, а левой цепляешь дурака за рукав и рвешь на себя. Ствол уже твой. Для острастки можно добавить коленом — как выражаются деликатные и велеречивые древнекитайцы, «нарушить соотношение Инь и Ян в организме», а проще: дать по яйцам. И всё это на пятачке, где, казалось бы, не разминуться.
Вот и не разминулись. Но размялись.
Колчин придержал «предводителя» в загривке, чтобы тот падал мягко, без грохота (пробирки, стекляшки, кюветки — от сотрясения атмосферы тоже могут ненароком дребезнуть). Секунда. Ну, две. Не больше.
— Э! Слышь! — словарный запас у оставшихся «быков» на этом иссяк, они тупо поперли на Колчина.
Нет бы сообразить. Но «бык» очень туго соображает, и тореро завсегда вынудит «быка» броситься туда, где никакого тореро уже нет. Только что был — и нет! Как же так?! Поздно, тупица. Получи промеж рогов. И ты, второй, тоже получи.
И всё. Два точных тычка. Всякие эффектные маэ-, маваши- и йоко-гери годятся, если имеешь перед собой сколько-нибудь просвещенного партнера-партнеров. Эти трое — несерьезно. Опять же, пробирки, стекляшки, кюветки…
— Надолго? — со специфическим профессиональным интересом спросил Давид Енохович, имея в виду беспамятство бойцов.
— Минута-другая.
— А чтобы нам не вызывать персонал и не перетранс-портировать ЭТО в третью холодильную камеру. Я им сейчас укольчик… Полежат пока. У меня как раз есть три подходящих клиента, замучили телефонными звонками.
Нашатырь не понадобился. Троица очнулась резче, чем от нашатыря. Если и не начитались отечественного бестселлера «Ливер а-ля рюс», то импортных видеокошмаров насмотрелись точно. Очнулись-то они очнулись, однако Подняться с пола — ноги кисельные.
— Сырье поганое… — совещательным голосом подыграл Колчин. — Водку жрут от нервов, чуть что — депрессия и водку жрать. Требуха неликвидная, Давид Енохович.
— Полагаете, коллега?
— Полагаю, коллега. Обратите внимание — мгновенная испарина. А вонь?
— Отпускаем? — сожалея о сырье, засомневался ведущий патологоанатом: само в руки пришло и — отпускаем…
— Надо, Давид Енохович, надо, — урезонил коллега коллегу и уже иным, «авторитетным» тоном навис над «предводителем»: — Чьих будешь?!
— Н-н…
— Не понял! Не понял?
— Н-н…
— Ты что, смертник, ничьих?!
— Н-н… М-мы первый раз… М-мы-ым-м…