Но относительно именно Ревмиры Аркадьевны Алабышевой-Дробязго, пожалуй, Валя прав. И Колчину предстоит очередной раз убедиться в правоте отца Инны.
Вот ведь черт!
Блаженной памяти:
— Юра! Дочь посвятила меня в твои с ней отношения, и…
— Валя! Не знаю, во что она тебя посвятила, но она — моя жена, остальное — формальности.
Инна — жена, да. А от формальностей никуда не деться. То есть от букета пристойных цветов, от бутылки шампанского, от ассорти-шоколада.
Выпил чашку воды, Колчин? Порвал все связи? Вот и ступай к теще: с Рождеством вас, Ревмира Аркадьевна! доброго вам здоровья!
Да уж, здоровья бы ей доброго — чтоб что-то помнила, чтоб связно рассказала.
Дом 17 по Скобелевскому проспекту располагался удачно. В ста метрах — железнодорожная ветка на Зеленогорск — Выборг, курортное направление. Однако частые электрички не сотрясали стекол и не заставляли вздрагивать поминутно — звуки гасились о стены соседнего дома. Внутри же, в скверике, образованном П-образным «сталинским» домом за номером семнадцать, — тишь и гладь. Хочешь — из окошка дыши свежим воздухом, хочешь — спустись вниз, на скамеечку, хочешь — пройдись до станции Удельная и электричкой отправляйся в курортную зону, где в достатке санаториев не только для творческой элиты, но и для бывших партай-товарищей.
Колчину — не хотелось. И к Алабышевой в гости — тоже не хотелось. Он заранее предвидел бессмысленность посещения, но надо, НАДО отработать любой след. Уже было вышел из машины, уже было обогнул дом, чтобы попасть в «скверик», вздохнул и… все-таки сначала заглянул в магазин на первом этаже — чуточку, но оттянуть время.
И зачем ему строительные материалы?
«Строительные материалы» — так и назывался магазин.
Это удачно для жильцов дома, что внизу у них «Строительные материалы». И не только в плане «как нам обустроить квартиру». Был бы внизу продуктовый — и от тараканов спасенья не нашлось бы, а так они куда поуютней сбегут, ибо инсектициды тоже почему-то приравнены к строительным материалам (укупорка у инсектицидов герметична, однако тараканы не глупей людей — поселились бы люди на оружейном складе?! хотя… люди иногда глупей тараканов).
Значит, строительные материалы… Посмотрим-посмотрим…
А вот это, пожалуй, не строительный, но разрушительный материал. Зачем Колчину сей… разрушительный материал? Да незачем! Так… Повертеть в руках, к ладони прикинуть. Незачем. Так, просто любопытствование. В руках дикаря и государственная печать — орудие для колки орехов. В руках профессионала и обойный гвоздик — абсолютное оружие. А тут отнюдь не обойный и не гвоздик.
— Берете? Мужчина! Берете?
— Беру… — машинально ответил Колчин. Не потому, что этот… разрушительный материал годится для конкретной цели. Не потому, что интуиция сработала: еще, мол, пригодится. Просто долго вертел в руках, долго прикидывал к ладони — время оттягивал. В супермаркетах Европы и Азии хоть все перемеряй, не купишь ничего — но тебя все равно проводят с улыбочкой «заходите еще!». В отечественной Евразии — увы…
— Берете?!
— Беру…
Всё. Пора. Чему быть, того не миновать.
Где там тешшша?!
Дверь открыла не теща.
Виделись они, правда, лишь однажды, однако не настолько слаба у Колчина зрительная память. Да и годы никого не молодят, не щадят — даже тех, кто не расстается с комсомолом. А не-теща выглядела колчинской ровесницей, если не помладше. И лицом попроще, нежели породистая «княгиня». И взгляд… Не тот, в общем, взгляд.
— Вы к кому? — взгляд на бутылку слабосильного сладенького «Spumante» такой, будто незваный гость хуже коммивояжера с литровым «Роялем» в качестве бесплатного образца.
— К Ревмире Аркадьевне. — ЮК использовал свою наиболее ослепительную улыбку. — Я — Колчин. А вы?
— Света-а! — протяжно донеслось из комнатных глубин.
— Вы Света. Вы сиделка. А я — из Москвы. Что Ревмира Аркадьевна?
— Хреново Ревмира Аркадьевна! — вдруг сдержанно, но прорычала Света. — Последний день здесь работаю, клянусь! Д-достала!
— Све-е-ета! Кто пришел?! Это за мной! Меня сейчас отвезут, я же говорила!
— В психушку тебя отвезут! — вполголоса прокомментировала Света. Сиделка, надо полагать. И, повысив тон, отозвалась за спину, не теряя гостя из поля зрения: — Это не за вами, Ревмира Аркадьевна! Это к вам! Из Москвы! — потом опять сбавила голос почти до шепота: — Это вы зря… — про шампанское. — Ей и так уже… A-а, делайте что хотите, в конце концов! Я тут последний день, клянусь!