— Зачем? — прошептала Ирра, склонившись над телом. — Он дал вам мир, процветание, справедливость...
— Он стал слишком могущественным, — ответил один из убийц. — Слишком близким к божественности. Боги не должны ходить среди смертных.
— Но дети... настоящие дети его любили...
— И будут любить. Как память. Как легенду. — Безликий направился к выходу. — Мёртвые короли не могут стать тиранами.
Они исчезли, оставив Ирру одну с телом человека, который изменил мир и умер, рассказывая сказку детям, которых уже не было.
Снаружи послышались крики стражи, наконец прорвавшейся в зал. Но было поздно.
Король Ночи был мёртв, а вместе с ним закончилась эра, которая могла бы длиться тысячу лет.
***
**Никто**
Человек, который больше не был Тайвином Ланнистером, сидел в безоконной комнате под Домом Чёрного и Белого, читая донесение, которое изменило судьбу континента.
*"Задача выполнена. Цель устранена в 14:37 по местному времени. Потерь среди исполнителей нет. Свидетель — женщина по имени Ирра, близкий соратник цели. Устранять не потребовалось — состояние шока, угрозы не представляет. Операция завершена успешно."*
Господин Никто — так он теперь себя называл — отложил бумагу и откинулся в кресле. Три месяца планирования, десятки агентов, тщательная подготовка. И всё ради одного удара кинжала.
Нет. Дюжины ударов.
— Вы удовлетворены результатом? — спросил голос из угла комнаты.
Господин Никто не оборачивался. Он узнал этот голос — мягкий, вкрадчивый, принадлежащий человеку, который появлялся из тени тогда, когда это было нужно.
— Джакс, — кивнул он. — Или как вас там сегодня зовут.
— Сегодня я Джакс, — согласился Безликий, выходя на свет. — Завтра, возможно, буду кем-то другим. Но вы не ответили на мой вопрос.
Господин Никто снова взял донесение, перечитывая строчки.
— Удовлетворён? — он задумался. — Не знаю. Я планировал смерть человека, который уничтожил мой дом, убил моих людей, превратил меня в изгнанника. По логике, я должен торжествовать.
— Но?
— Но он рассказывал детям сказки, когда умер. — Господин Никто поднял взгляд на Безликого. — Что это говорит о человеке?
— Что он был опасен именно своей человечностью, — спокойно ответил Джакс. — Тираны вызывают сопротивление. Справедливые правители — обожание. А обожествлённые правители становятся бессмертными.
— И вы решили, что мир не готов к бессмертному богу-королю?
— Мы решили, что любая власть должна иметь пределы. Даже справедливая.
Господин Никто встал, начиная медленно ходить по комнате. В течение трёх месяцев он изучал отчёты агентов Безликих со всего Вестероса. Цифры были впечатляющими: уровень жизни вырос в разы, преступность почти исчезла, образование стало доступным всем.
— Знаете, что меня больше всего поражает? — сказал он наконец. — Не то, что мы его убили. А то, как легко это оказалось.
— Он не ожидал предательства от детей.
— Нет, дело не в этом. — Господин Никто остановился у стены, на которой висела карта мира. — Дело в том, что он *позволил* себя убить.
Джакс поднял бровь.
— Объясните.
— У него была сила, чтобы уничтожить всех убийц одним взмахом руки. Он мог заморозить их, испепелить, превратить в лёд. Но он этого не сделал.
— Шок от неожиданности...
— Бредни, — отмахнулся Господин Никто. — Человек, который завоевал континент, не впадает в шок от засады. Он видел валирийские кинжалы, понимал, что происходит. И всё равно не защищался.
Джакс внимательно изучал лицо бывшего лорда.
— К чему вы ведёте?
— К тому, что, возможно, он сам хотел умереть. — Господин Никто повернулся от карты. — Подумайте: человек из другого мира, заброшенный в тело чудовища, построивший идеальное общество. Что дальше? Вечная жизнь в роли бога-правителя?