— Мертвы, но не исчезли навсегда. Кровь дракона ещё течёт в жилах Таргариенов. А где кровь дракона, там может возродиться и сам дракон.
— Таргариены изгнаны. Один скитается по Эссосу с сестрой.
— Именно. И моя сестра в Пентосе говорит интересные вещи о молодой Дейенерис.
Станнис нахмурился. Он слышал имя — младшая дочь безумного короля Эйериса, ребёнок, когда её вывезли из Драконьего Камня.
— Что с ней?
— Она жива. Выросла. И, если верить слухам, обладает... необычными способностями.
— Какими способностями?
— Огненными, — загадочно улыбнулась Мелисандра. — Р'глор благословляет тех, кто несёт в себе кровь драконов.
Станнис задумался. Если Таргариены действительно обладают какой-то силой против магии...
— Где она сейчас?
— Точно не знаю. Где-то в Дотракийских степях. Но мои люди ищут её.
— Зачем?
— Потому что в войне света против тьмы нужны все союзники. Особенно те, кто может призвать огонь с небес.
Разговор продолжался до рассвета. Мелисандра рассказывала о силах, которые может мобилизовать культ Р'глора, о союзниках в Эссосе, о древних пророчествах. Станнис слушал и планировал — как всегда, методично и тщательно.
Когда жрица ушла, он остался один с картами и мыслями. Выбор был сделан. Он свяжет свою судьбу с красными жрецами, призовёт огонь на помощь против льда.
Роберт не одобрит. Лорды будут недовольны. Септоны объявят его еретиком. Но альтернативой была смерть всего королевства.
А Станнис Баратеон всегда выбирал победу, какой бы ни была цена.
***
Глава 10
**Новый порядок**
Великий чертог Винтерфелла никогда не знал подобной тишины. Даже в самые мрачные дни правления Старков здесь звучали голоса, лай собак, скрип половиц под ногами слуг. Теперь же воздух был наполнен лишь потрескиванием льда, медленно покрывавшего древние камни, и едва слышным шёпотом ветра сквозь узкие окна.
За Высоким столом восседал тот, кого теперь именовали Королём Ночи, хотя сам он предпочитал более простое обращение. Его бледно-голубые глаза скользили по собравшимся лордам Севера — тем немногим, кто пережил его приход. Некоторые стояли на собственных ногах, другие... другие тоже стояли, но их глаза светились тем же холодным светом, что и у их нового повелителя.
— Милорды, — начал он, и его голос эхом разнёсся по залу, — мы собрались здесь не для того, чтобы оплакивать прошлое, но чтобы строить будущее.
Лорд Джон Амбер, Малый Джон, как его звали за глаза, подался вперёд. Великан мужчина, но даже он казался малым рядом с фигурой на троне.
— Ваше... величество, — слова давались ему с трудом. — Мой отец погиб, защищая свои земли. Мои братья мертвы. Скажите мне, что осталось от дома Амберов, кроме пепла и льда?
Король Ночи склонил голову, и на его лице мелькнуло что-то похожее на сочувствие.
— Ваш отец был храбр, лорд Джон, но храбрость без мудрости — лишь путь к быстрой смерти. — Он встал, спускаясь с возвышения. — Посмотрите на сира Родрика Касселла.
Все глаза обратились к старому рыцарю, стоявшему у стены. Родрик Кассель выглядел точно так же, как и при жизни — седобородый, с добрыми глазами и знакомыми морщинами. Лишь бледность кожи и холодное сияние в глазах выдавали его истинную природу.
— Сир Родрик служил Старкам верой и правдой полвека, — продолжал Король Ночи. — Теперь он будет служить ещё дольше. И память о нём, и его опыт, и его мудрость — всё это сохранено. Смерть больше не разлучает нас с теми, кого мы ценим.
Лорд Глен Кэрстарк, молодой человек, наследовавший титул после смерти отца в битве при Винтерфелле, осмелился заговорить:
— Но какая это жизнь? Какая это честь — служить в смерти тому, кто убил тебя в жизни?
Тишина стала ещё гуще. Ледяные глаза Короля Ночи остановились на молодом лорде.
— Честь? — переспросил он тихо. — Скажите мне, лорд Глен, где была честь, когда ваши крестьяне умирали от голода прошлой зимой? Где была честь, когда вы отправляли четырнадцатилетних мальчишек на Стену, чтобы они умерли от холода и одичалых?