Впрочем. на долгие расспросы ребят у меня времени не было. Надо спешить, очень спешить. Если я успею найти детей в течение суток после деления, то у меня есть шанс вытащить девочек. Шанс небольшой, но есть. Всё же я дракон, хоть и не Дракон Жизни. У любого другого, даже очень сильного мага и этого ничтожного шанса нет.
- Дяденька маг, а ты Марику спасешь. Да? — осмелев, забавное рыжее чудо лет шести забралось ко мне на колени и проникновенно заглянуло в глаза, осчастливив меня щербатой искренней улыбкой, которая удается лишь таким юным чистым созданиям.
- Она моя самая-присамая лучшая подруга! Когда не дерёмся. — вздохнула девчонка, — без неё скучно.
- Не знаю, милая. Попробую. Может, и не смогу, но буду очень стараться — улыбнулся я. Невыполнимых обещаний я не даю даже малышам, а тут и впрямь пока было не ясно, есть ли у пропавших вероятность выжить.
- У тебя получится! Ты добрый! И розовым таким светишься, — порадовала меня новостями моя собеседница. Ишь ты, розовым! Надеюсь, мне к лицу. Девочка оказалась с магическими способностями и не слабыми, раз в таком юном возрасте может видеть ауру. Странным образом в розовом цвете, но уж как видит. После обучения она сможет различать информацию об аурах гораздо точнее, а пока сам факт, что она их видит — уже огромный прогресс. Сильная малышка.
Я вскочил на Тумана и рванул в сторону, где, по рассказам ребят, видели монстра. Не обращая внимания на попытки Лейма втолковать мне, неразумному, что конь там не пройдет, чащоба. Это нормальный конь не пройдет, а моему любые заросли нипочем. Я даже отказался от лука, любезно предложенного мне крестьянином. В болотницу стреляй не стреляй, толку мало. Эту дрянь можно только сжечь, иначе никак. А уж жечь я умею, как никто другой. Главное настигнуть вовремя. Пока с малышками не произошли необратимые изменения. Иначе, как не прискорбно это звучит, придется уничтожить и их, ибо это будут уже не они, а новые болотницы.
Туман несся через чащу, неимоверным образом умудряясь огибать деревья и перепрыгивая кусты. Через два часа мы стрелой пролетели мимо толпы мужиков, цепочкой прочесывающих лес в надежде найти монстра. Ага, это те самые деревенские, что вышли на охоту за чудовищем. Без вариантов, конечно, но молодцы, что хоть пытаются. Болотницу они и найти-то не смогут, не то что уничтожить.
Я знал, куда спешу. Место обитания этой твари не просто болото, она предпочитает селиться около небольшой заводи или озерца с чистой водой. Поплавать любит, дрянь этакая. Чистюля, чтоб её.
Это, кстати, затрудняет её уничтожение. Нырнёт в омут и ищи свищи. Да и огонь на болоте не так просто развести. К счастью, драконье пламя позволяет сжечь всё, что угодно. Как ни странно это звучит, но и вода по-нашему драконьему желанию горит, как миленькая.
Я успел вовремя. Болотницы была ещё жива, что говорило о том, что дети не подверглись полным изменениям. Малышки жались друг к другу на огромной мокрой кочке посреди трясины, а мерзкая тварь караулила пленниц, кружа рядом с кочкой, словно неугомонное привидение с пятью руками.
Эх, надо было невидимость наложить. Сглупил.
Болотница, увидав нежданного гостя, резво нырнула в омут, окатив меня водой пополам с грязью. Теперь уж я сам, небось, выглядел болотным монстром или ближайшим родственником водяного. Верхом на коне, облепленный водорослями, смотрелся наверняка монументально. Мерзкая тварь, высунувшись из омута наполовину, внимательно оглядела меня, отплевывающегося от грязной воды и тины, и плеснула в меня грязью ещё раз. После чего скрылась под водой, напоследок высунув из омута руку, издевательски демонстрирующую мне кукиш.
Ах ты ж дрянь зелёная! Ещё и издевается, уверенная в том, что из омута её не достать. Судя по тому, что детишек она отбить и не пыталась, болотница уже разделилась. Зная, что всё равно умрет, она, тем не менее, планировала умереть по собственному разумению. А вот фигушки. Она просто с драконами ни разу не встречалась.
Я спрыгнул с коня и, метнув заклинание, обездвижил эту дрянь, заключил в кокон, выудил на свет белый из воды и дыхнул драконьим всесжигающим пламенем. Через минуту всё было кончено, лишь в ушах всё ещё звучал противный утробный вой погибающей нечисти.