И все же у них было чему поучиться. И лучше этому научусь я, чем племя Коммунахты.
— Чего ты тут разглядываешь?! — рявкнул вдруг у меня над ухом Август.
Я невольно вздрогнула всем телом и испуганно обернулась. Мужчина грозно смотрел мне прямо в глаза, а затем резким движением руки оттолкнул в сторону щит, что я рассматривала.
— Варварам не положено знать о секретах Окциты!
— Боги... — вздохнула я раздраженно. — Секреты у вас, прямо скажем, так себе. Тут и скрывать-то нечего. Чего хотел?
Август пробурчал себе под нос что-то еще, что я не смогла разобрать из-за незнания языка, а затем, гордо выпрямившись, взглянул наверх, в быстро темнеющее небо. Над крепостью разгоралось зловещее северное сияние, оно кипело как никогда, и это, впрочем, было закономерно — последний день становился все ближе.
— Осталось три дня, — продолжил он наконец негромко. — Три. Не более.
— Возьмите наш провиант наконец, — едва не взмолилась я. — Вы же видели откуда берется наша пища.
— Ни в коем случае, — отрезал легат. — И дело не только в моих принципах. Пойдут слухи. Церковь узнает об этом. И... Да.
— Форр фан да... — невольно выругалась я, нахмурившись. — Даже если вы возьмете зерно?
Легат перевел взгляд вниз, окидывая им ровные ряды меховых палаток. Где-то там, ближе к внешней стене, стояла небольшая походная кухня, из ее длинной медной трубы тянул легкий, приятный дымок, извивающейся лентой уходящий в небо.
— Здесь тридцать контубериумов, — мрачно ответил Август. — Я видел ваши запасы. Как бы мрачно это ни звучало, но вы обречены. Даже если победить нашествие, у вас просто не остается еды. Зерна только моим людям хватит всего на пару дней.
Я с силой стиснула зубы, стараясь не выругаться от злости и обиды. Он был абсолютно прав — пилигримов не было уже больше месяца, а торговцы избрали другие маршруты после того, как с неба перестал капать нефрит. Все, что мы сейчас могли — надеяться на наших добытчиков и остатки того, что было в запасе. Но даже так, даже без учета стратов, наши запасы иссякали на глазах.
— Когда я вернусь в Окциту, — негромко продолжил Август. — Я позабочусь о том, чтобы вам доставили продовольствия. Обещаю.
— Август, вы ли это? — слабо усмехнулась я. — Что на вас нашло?
— Ты, конечно, дикарка, знаешь ли, — он прицокнул языком, прищурился и едва заметно ухмыльнулся. — Но отчаянная. За твоей спиной люди. Дети, старики. Целый мир, который больше, чем твой скудный ум может себе представить. И его не защищают ни цари, ни священники — только дикари с севера, мерзнущие в этом проклятом месте.
— Проникся-таки нашим положением, а, старик? — усмехнулась я и ткнула его локтем в бок. — Так и плюнь тогда на все. Оставайтесь. Найдется и для вас место в нашем прекрасном краю.
— Эх, девка... — с грустью вздохнул Август. — Да как ты не поймешь? Это ведь Император дал приказ выдать нам так мало провизии. Вы все здесь — бельмо на глазу у тех, кто живет к югу от моря. Все северяне. Я, может, и проникся к вам симпатией, даже язык ваш вороний выучил, да ведь...
Он прикусил губу, прикрыл глаза. И вдруг, легат тряхнул головой, расправил плечи и своим привычным, жестким тоном сказал:
— Пошла вон отсюда, варварша! Давай, давай! Иди внутренности жри или чем вы там занимаетесь!
Я не смогла сдержать улыбки и даже сдавленно засмеялась. Было же все-таки в этом старом уроде что-то человеческое, что-то живое. Не стал за годы службы идеальной машиной убийства, не растерял свое "я". И за это уже я уважала его.
Поднявшись на внешнюю стену, я привычно встала у самого края, вглядываясь в темную даль. Слегка влажный снег поблескивал в свете то и дело вспыхивающей в небе нефритовой тропы. Ночь была тихая, безветренная, и в такие моменты казалось, что и вовсе не может здесь случиться ничего плохого.
Вдруг я услышала шаги. Признаться, и оборачиваться не нужно было — такие мягкие, но в то же время неуклюжие шаги здесь были лишь у одного человека. И все же я взглянула в сторону священника лишь для того, чтобы выказать свое уважение.
— Леродот, — кивнула я ему. — Добрый вечер.
— Здравствуй, Майя, — мягко сказал он в ответ. — Отдыхаешь?
— Думаю, ваше святейшество, думаю. Тоже ведь своего рода работа, м?
— О чем думаешь?
Я указала рукой вперед, на ровную, покрытую снегом равнину. Обычный человек, пожалуй, и не заметил бы изменений, но привыкшие к однообразному пейзажу служители гарнизона быстро уловили, что что-то было не так. Да и не скрывался факт подготовки к решающей битве.