— Нет, не троньте ее! — закричала на нас с друидом ее мать.
— Мы пытаемся помочь! — воскликнула я.
Друид схватил Самину за руку и потащил от сопротивляющейся Надии. Девочка начала громко плакать, но сейчас было совсем не время для того, чтобы жалеть плачущего ребенка. Сперва ей нужно спасти жизнь.
— Отдай им девочку, Надия, — вдруг послышался голос старухи Марии. — Пусть лечат.
— Мария! — уже в слезах взмолилась женщина. — Прошу, не надо!
— Слушай, что тебе говорят, дурочка! — воскликнула старуха.
И Надия ослабила хватку, позволяя друиду прижать к себе брыкающуюся Самину.
— Идем, — я кивнула ему, и мы вышли из дома.
В какой-то мере я понимала, почему Самине сейчас было так страшно. Все, что ей рассказывали про меня — правда, однако это лишь половина правды. Да, я убивала людей, и даже кровь маленьких детей на моих руках, однако я все это делаю во благо. Так и сейчас я лишь пытаюсь спасти ей жизнь, и для этого буду использовать любые методы.
— Привяжи ее к кровати! — прикрикнула я Ингиреду, а сама навалилась на девочку, прижимая ее к лежбищу.
Друид размотал моток веревки и принялся крепко связывать больную по рукам и ногам, а другие концы привязывать к ножкам кровати. Девочка заливалась слезами, ее крики, полные ужаса, и всхлипы разрывали мое сердце на части, но у меня просто не было права давать слабину сейчас.
— Та-а-ак... — протянула я и присела на стул у кровати. — Открой ротик. Скажи "а-а-а"!
Я взяла из рук друида чарку с отваром и поднесла к лицу девочки, однако та яростно вертела головой и изо всех сил стискивала губы.
— Форр фан да, открой же рот! — уже более раздраженно воскликнула я и с силой зажала двумя пальцами ей нос.
Сперва она все так же сжимала губы, не давая мне влить в нее ни капли лекарства, однако вскоре кислород стал заканчиваться, а легкие начали гореть от углекислого газа в альвеолах, и она наконец раскрыла рот, делая глубокий вдох.
Именно в этот момент я схватила ее за щеки и принялась вливать в горло горячее содержимое чарки, а Самине не оставалось ничего, кроме как пить, иначе вдохнуть у нее так и не получилось бы.
Ее лицо исказила гримаса отвращения, когда она лишь чудом не исторгнула из себя отвратительно горький отвар. Затем, когда все до последней капли было выпито, она громко закашлялась, отхаркиваясь и сплевывая.
— Вот так... — вздохнула я и вытерла рукавом пот со лба. — Ингиред, я останусь здесь, прослежу за лечением. И...
Я принялась шарить глазами вокруг в поисках какой-нибудь подходящей ткани, однако, не найдя ничего сносного, резким движением оторвала длинный лоскут с подола своего платья и кинула друиду.
— Прокипяти. Лучше в отваре, — сказала я ему. — И завяжи вокруг рта и носа, чтобы дышать только через ткань. Так надо, так побеждали болезни в далеких краях.
Пару секунд он непонимающе смотрел на меня, однако позже все-таки кивнул в ответ и отправился выполнять приказ. Я же осталась возле Самины, тяжело дышащей и всхлипывающей на кровати.
— Не дергайся, — тихо, как можно более ласково сказала я и приложила ладонь к ее лбу.
Форр фан да, как я и думала. У нее жар. И ведь совсем недавно она чувствовала себя хорошо, раз смогла выполнить поручение друида и принести сюда бересту. Я немногое знаю о медицине развитого мира, однако я точно помню, что быстрое развитие симптомов и общее течение заболевания явно указывает на вирусную природу оного. А вот это уже было плохим знаком.
Вскоре друид возвратился, вокруг лица у него была намотана прокипяченная тряпка, и такую же он протянул и мне. Самина вскоре окончательно выбилась из сил и уснула. Даже во сне ей было тяжело, тело ломило от жара, на лбу проступал пот. Увы, но даже в том, развитом мире, люди не придумали, как легко победить вирусы. Единственный способ обезопасить себя — пройти вакцинацию, однако в условиях каменного века такие фокусы были невозможны. Все, что мы могли сделать, так это убедиться, что она не будет страдать от обезвоживания и просто наблюдать. Все остальное теперь зависело от ее иммунитета.
Вскоре за ней уснула и я, прямо так, сидя на стуле. Ингиред не спал и заготавливал лекарства всю ночь после того, как я сказала ему, что, вероятно, это поветрие распространится дальше. Все еще было неясно, насколько серьезна эта болезнь, и кто входит в группу риска, однако, я полагаю, скоро это станет ясно.