Медленно, держась поближе друг к другу, мы стали продвигаться вперед, и с каждым нашим шагом мрак вокруг сгущался, свет солнца меркнул, а плотная стена деревьев становилась все ближе. В конце концов, начали попадаться места, где корни прорастали прямо сквозь тропу, и нужно было глядеть в оба, чтобы не запнуться.
— Как тогда... — негромко протянул Варс. В его голосе явно слышалось волнение.
— Что я слышу? — ехидно ответила Кира. — Смелый волчонок перестал быть таким смелым, м?
— Отстань от него, — прогудел Снорри.
— Тихо вы! — шикнула я на них, но тут же пожалела об этом.
В лесу было тихо. От ветра лишь скрипели стволы древних деревьев, да иногда слышалось редкое пение птиц откуда-то из глубины чащи. Куда спокойнее было, когда я все-таки слышала, что рядом со мной кто-то есть.
— Ну, в этом лесу хоть покойников на деревьях не видно... — усмехнулась я.
— Будет, если Кира не перестанет задирать Варса, — проворчал Снорри.
— Еще посмотрим, кто кого, — усмехнулась в ответ она.
Когда свет почти перестал пробиваться сквозь плотный потолок густых крон, я замедлила шаг. Было уже по-настоящему тяжело разглядеть едва заметную тропу под ногами, и я начинала понимать, почему некоторые так сторонятся этого леса.
Лес мог стать как могущественным союзником, так и страшным врагом для любого, кто войдет в чащобу. Друиды в таких местах чувствовали себя как дома, поскольку духи становились для них в каком-то смысле второй семьей, однако я, как бы грустно это ни было, не была полноценным друидом. Разумеется, в голове у меня много теории, и даже была практика, однако Хьялдур не успел научить меня всему, что должен уметь настоящий друид. Чего уж там — я не умела даже правильно говорить с духами, приглашать их на разговор, как это делал мой учитель. Не знала я и других фокусов, которые показывали мне эти мудрецы. Слишком мало времени у меня было, чтобы учиться — тот же Эгиль наверняка занимался этим еще лет с пяти, а ведь ему сейчас как минимум лет двадцать пять. И даже со своим опытом, знаниями и навыками он не пользовался авторитетом среди коллег.
Спустя несколько часов, когда, как мне казалось, солнце уже должно было подняться достаточно высоко, чтобы люди в полях побросали мотыги и пошли отдыхать, лес вокруг вдруг пришел в движение. Сперва одна крохотная, тусклая вспышка света зависла в воздухе, а затем к ней присоединилась вторая, третья... Яроши, младшие духи, любящие уводить детей в глубины леса для игр, пока те не умрут с голоду, один за другим появлялись вокруг нас, освещая темные стволы деревьев. Голубые, зеленоватые, белые, розовые — огоньки самых разных цветов окружали нас, из-за чего пиявки крепко сжимали оружие и постоянно оглядывались.
— Не бойтесь, — негромко сказала я им и жестом остановила. — Это яроши, они не опасны. Главное не ходить за ними, не пытаться догонять.
— Лучше б я с людьми друг другу морды бил... — вздохнул Снорри, не выпуская из рук копья.
— Да с тобой-то все понятно, — улыбнулась я, оглядываясь на Снорри. — Так, думаю, сейчас около полудня. Нужно немного передохнуть. Оставайтесь у тропы, а я представлюсь местным духам.
Пиявки сразу же поскидывали с себя тяжелые мешки с вещами и расселись на траве у тропы. Варс и Снорри на всякий случай даже положили копья так, чтобы острие указывало в ту сторону, в которую мы шли, и касалось самой тропинки. Кира же принялась, низко пригибаясь, ползать у самой земли, обнюхивая каждую травинку и палочку.
Убедившись, что все нормально, я оставила свои вещи и свое оружие с ребятами и, глубоко вздохнув, шагнула прочь с тропы, медленно уходя в чащу леса. Духи не любят те места, где бывают люди, и поэтому не услышат меня, если я буду разговаривать с ними там.
Главное не нервничать и не бояться. Нужно помнить, что я друид, черт возьми, а значит справлюсь с этим. Не зря же меня столько лет через слезы и пот учил Хьялдур, чтобы я испугалась какого-то лесочка!
Отойдя от тропы на такое расстояние, что она уже не была видна, а голоса друзей стихли, я отломила от высокого бука тонкую веточку. Разломав ее на три части, я выложила ее в виде стрелки, указывающей в сторону тропы. Смелость смелостью, а рисковать все же не стоило.
Еще раз глубоко вздохнув, я села на траву, скрестив ноги под собой, и закрыла глаза. Вспоминая все то, чему меня учил старик, я попыталась выровнять дыхание, придать себе хотя бы уверенный вид и лишь тогда открыла глаза и громко произнесла: