— Голем? — пробормотал Мурманцев и почувствовал ствол на пояснице.
— Пошли, русский.
ГЛАВА 7
Возвращение было унылым. Шли тяжело, медленно, устало. Солнце уходило с неба, вытягивая тени. Становилось холодно. Мурманцев вглядывался в лицо Стефана. Как ни странно, оно было безмятежным, несмотря на кровоподтеки, — словно он спал сладким сном. Драконьи зубы помяли его, но не так сильно, как можно было ожидать. «Этот ребенок двужильный», — думал Мурманцев, совсем не удивляясь.
Впереди показались очертания самолета, и вся компания невольно ускорила шаг. Вдруг раздался какой-то щелчок, потом шипение. Мозес, опять шедший впереди, глухо вскрикнул и схватился за бок. На месте кармана образовалась дымящаяся дыра.
— Дьявол, что это?! — Он стал поспешно стягивать с себя лапсердак.
Оттуда выпала какая-то бесформенная спекшаяся масса, исчезающая на глазах.
Мозес, Коулмен и Янг воззрились на нее в совершенном недоумении.
Для Мурманцева это был сигнал к действию. Он присел на корточки и положил на землю Стефана. Накрыл ладонью пряжку пояса.
— Это аннигилятор. Я настроил его на самоуничтожение. Вероятно, мы вышли из блокирующей зоны.
Мозес произнес короткое и очень некрасивое ругательство.
— Не стоит, мистер Мозес, — сказал Мурманцев, провел пальцем по поясу и быстро отпрыгнул в сторону.
В тот же миг прогремел выстрел — Коулмен был начеку.
— Где он?! — крикнул Мозес, озираясь. — Ты его упустил, болван!
Мурманцев стискивал зубы, чтобы не застонать, и зажимал рукой дыру в левом предплечье. Коулмен все-таки подцепил его на пулю. Он уходил от них к самолету, ускоряя шаг и следя за тем, чтобы кровь не капала на землю — не оставляла следа.
— Мистер Мозес, — подавляя злость, произнес Коулмен, — вы не правы.
— Ладно. — Мозес махнул рукой, внезапно успокоившись. — Берите ребенка и быстро к самолету.
Открытый люк и спущенный трап ждали их возвращения. Кейт поднималась первой — Мозес отстал. Внезапно она остановилась, отняла руку от поручня и посмотрела на ладонь. Пальцы были в крови. Она показала Коулмену.
— Вряд ли здесь побывали кровожадные аборигены и сожрали пилота, — с сомнением в голосе сказала она. — Рэнди, ты его ранил.
— Я редко промахиваюсь, — угрюмо ответил Коулмен.
Подошел Мозес.
— Мистер Мозес, невидимка опередил нас, — доложила Кейт, демонстрируя руку.
Тот дернул уголком рта.
— Тем хуже для него.
Они поднялись в самолет. Бесчувственного ребенка уложили в круглой комнате, где еще утром слуга заменил разукрашенный им ковер. Другой прислуги не имелось, и Кейт пришлось изображать сестру милосердия, хотя ей очень не нравилось это занятие, по ее понятиям, унижающее свободную женщину.
Мозес отобрал у Коулмена рюкзак Мурманцева и заперся в своих апартаментах.
Заработали двигатели, самолет пошел на взлет. Красное солнце оседлало горизонт. Коулмен любовался им из окошка своей комнатки, предназначенной для обслуги, и думал о том, что пора бы наконец и домой, в Америку. И черт бы подрал всех Мозесов на свете.
Через час Кейт доложила:
— Сэр, ребенок пришел в себя. У него даже ничего не сломано. Живуч, как кошка. Пара небольших синяков и царапин, только и всего.
Мальчик был вымыт, переодет и крутил в руках кубик-головоломку. Половина лица опухла и неприятно багровела.
— Вот это вы называете небольшим синяком? — засушенным тоном поинтересовался Мозес. — Когда вас, агент Янг, будет бить ваш муж, тогда и расскажете адвокату о небольших синяках. А к этому ребенку прошу проявлять максимум внимания. Сделайте ему компресс, что ли.
Он повернулся уходить.
— Сэр, я не собираюсь заводить мужа, — отчеканила ему вслед разозленная Кейт.
Мозес не удостоил ее ответа. Направляясь в свои апартаменты, он вдруг остановился. Наклонился, изучая что-то на ковре. Возле стены тянулась цепочка темных пятен. Через несколько шагов он нашел такие же пятна на деревянной обшивке коридора. С минуту подумав, Мозес двинулся дальше. Повернул направо, к кабинету совещаний. Открыл дверь, вошел и немного постоял на пороге. Овальный стол в центре, кресла с высокими спинками, экран стереовизора во всю стену, пара длинных диванов.
— Я знаю, что ты здесь, русский, — произнес Мозес, положив руку в карман.
Он подошел к панели связи и нажал несколько кнопок.
— Коулмен, жду вас в зале совещаний по правой стороне.
И, обернувшись, увидел его. Мурманцев сидел на одном из диванов, сжимая плечо. Рубашка набухла кровью.