- Прощай, Адэлайра.
- Прощай, Савриэль.
И тогда он вышел из дома, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Вот так наши пути разошлись: он ушёл на корабле, я на поезде.
Но это было в прошлом, точнее два дня назад, сейчас я про это уже успела забыть, как и про всё, что не вызывало во мне сильных чувств. Хотя мои руки потряхивало от волнения, ладони вспотели, а в коленях почувствовалась слабость.
Двор поместья забит до отказа. В саду не осталось ни одной нотки запаха цветов, только духи и косметика, газон потоптан туфлями и за изгородью играл оркестр – воспоминания из детства.
Во главе всего этого скопища существ стоял высокий статный мужчина во всей своей строгости и непреклонности, не смотря на лёгкую седину на висках.
- Хороший праздник! – выкрикнула я, бросив сумку.
Оркестр замолк, разговоры затихли. Широкая спина моего отца напряглась. Старшие браться открыли рты от изумления, придворные дамы замахали веерами активней, посыпались тихие шептания.
Отец обернулся и застыл.
- Адэлайра… - и снова тишина.
В детстве мама рассказывала мне историю про белого кролика. Её суть в том, что не бывает белых кроликов, даже на Светлых земля, только чёрные и русые, а белые из ряда вон. И вот родился как-то белый кролик, и он был одинок. Этот белый кролик ушёл из дома, пытаясь найти подобных, однако напрасно потратил время и только потерял близких, силясь найти среди чужих своих, даже не подозревая, что только близкие примут тебя таким, какой ты есть. Именно они будут любить твои недостатки и считать особенным, а не уродом.
Эта история имеет поучительный момент – не забывать о семье. И принято в Тёмной Империи называть отбившихся от своего рода белыми кроликами.
- Лайра, - на щеке отца заблестела одинокая слезинка.
Он широкими шагами подошёл ко мне и обнял так крепко, так по-родному, что я утонула в своих чувствах, своей любви и его тепле.
Отец резко отодвинул меня, сжал мои плечи и прошептал:
- Я горжусь тобой, девочка.
- Что? – распахнула глаза, - За что гордишься?
И он улыбнулся.
- Я был наслышан о своём белом кролике.
С Савриэлем я сгорала.
Здесь я горю.
Так говорил тот паренёк, внук Вильемса, о своей матери. Теперь так говорит мой отец.
Конец