Он выворачивает ручку радио, настраивая его, слушая, как из динамиков полилась какая-то смутно знакомая мелодия. Рик вдавливает ногой педаль газа, и машина мягко трогается, выезжая на дорогу. Мимо мелькают дома, никаких признаков разрушения, вокруг чистота и порядок, но все равно внутри грызет червячок беспокойства. И если Рик закроет глаза, он вновь увидит ходячую, ползущую по траве, оставляющую на ней кровавый след.
— О, мотоцикл! — восхищенно восклицает Карл, тыкая пальчиком в окно.
И Рик поворачивается голову, кажется, слишком медленно. Но он успевает заметить широкую спину, обтянутую кожаной жилеткой со знакомым принтом, и знакомый номер. Граймс бьет по тормозам, чувствуя, как горло стискивает болезненный спазм. Паническая атака. Как знакомо. Он тянется к бардачку, трясущимися руками извлекая оттуда нужный пузырек. Нож падает на пол, рассыпаются какие-то бумажки, но Рик глотает необходимые лекарства и утыкается лбом в сложенные на руле руки. Ему просто показалось, показалось. Или это действительно Дэрил, но настоящий. Того кошмара просто не было. Все хорошо.
В окно кто-то стучится, заставляя Рика подскочить. Секунда, а в его руках уже любимый револьвер, привычно оттягивающий руку, палец лежит на курке, готовясь выстрелить. Но за стеклом обычный мужчина, обеспокоенно поглядывающий на оружие. Он поднимает руки, и отходит на шаг.
— Я просто хотел узнать ваше самочувствие, — извиняющееся произносит незнакомец.
Рик тяжело выдыхает, проводит ладонью по лбу, стирая мелкий пот, стекающий на глаза.
— Простите. Да, спасибо, — бормочет он, пытаясь заставить голос не дрожать. — Извините за беспокойство.
— Вы осторожнее.
Как будто Рик не знает. Но что это, черт возьми, было? Он как будто действительно видел Дэрила, его фигуру, его байк. Наверное, все же привиделось. Граймс поворачивает голову к сыну, проверяя его самочувствие. Но тот больше заинтересован вывалившимся ножом. Пальцы вполне уверенно сжимаются на толстой рукояти, в глазах поблескивает сталь. Но Рик выхватывает оружие и запихивает его на место. Слишком много напоминаний. Лекарство, похоже, не работает.
— Не говори маме про нож, ладно? — просит он, заглядывая в глаза сына.
Тот легко кивает. И вновь отворачивается к окну, слегка болтая ногами. Дальше дорога проходит без происшествий. Рик высаживает Карла у школы, а сам едет дальше, к полицейскому участку, где его снова буду заваливать бумажной работой, потому как большее доверить просто не могут. Оно и понятно. Рик бы и сам себе не доверил задержание преступников, если он, увидев в них ходячих, просто может пристрелить людей. Счастье, что его еще не уволили.
В глубине ящика, под кучей бумаг, лежит небольшая папка, которую Граймс еще месяцев семь-восемь назад маниакально собирал, выискивая всех тех людей, которые были важны ему в той жизни, пытаясь понять, как же те попали в его сон. Действительно, случайные прохожие, те, кого он мог заметить в магазине, те, кого он однажды арестовывал.
— Выглядишь паршиво, — замечает Шейн, усаживаясь на край стола. Он выхватывает первую попавшуюся папку, бессмысленно перелистывает ее, только для того, чтобы занять руки. — Слушай, может, выпьем завтра? Давно мы с тобой не отдыхали. Может, это облегчит твою реабилитацию и ты снова станешь моим напарником.
— Алкоголь вряд ли мне поможет, — не поднимая глаза, говорит Рик, продолжая вбивать данные в базу. — Мне психиатр не сове…
— К черту его. Всем помогает пара кружечек темного и отличный собеседник. Тебе это нужно, дружище. Так что давай завтра. Предупреди Лори, что задержишься, и мы покутим. Я нашел одно неплохое место.
— Ладно, завтра, — соглашается Рик, устало поднимая голову.
— Вот и отлично.
Внутри рождается странное чувство предвкушения, словно завтра должно было произойти что-то хорошее. В желудке покалывает от возбуждения. И весь день Граймс не может взять себя в руки. Кофе выливается на пальцы и штаны, листы выпадают из рук, он спотыкается о ступеньку, к подошве прилипает туалетная бумага. Море знаков, словно в попытке предупредить его о чем-то. Но о чем? Что в этом мире может быть такого опасного? Ничего. Это вечное затишье, как штиль перед бурей, которая никогда не случится.
Дома все продолжается. Он разбивает любимую кружку, режется об осколки, прищемляет себе палец дверцей. Цепь неудач, которая не могла прекратиться, вот только куда она вела, Рик не мог понять. Ночью он не спит. Дверь закрыта на все замки, окна опущены даже на втором этаже, в темном зале мигает телевизор, по которому идет какая-то глупая передача, а Рик бессмысленно смотрит в экран, боясь заснуть. Он отчего-то знает, что сегодня кошмары будут реальнее, как будто они смогут затянуть его обратно. Наверху спит Карл и Лори, даже не подозревая, что внизу медленно сходит с ума Рик.
Грохочущий рокот двигателя мотора затихает рядом с домом, словно кто-то припарковал его прямо на лужайке. Рик подскакивает, осторожно встает у стены, слегка отодвигает тонкую занавеску, выглядывая наружу. Ему требуется пара секунд, чтобы заметить байк, стоящий у обочины, а на нем знакомую фигуру мужчины. Граймс не мог ошибаться, не мог. В темноте горит красный огонек сигареты. Но мужчина так и не встает со своего железного коня, продолжая рассматривать дом.
В голове шумит, звенят колокола, жужжат тысячи ос, но при этом внутри становится как-то легко. Рик быстро отодвигает задвижки, щелкает замок, распахивая дверь. Коротко стриженная трава колет голые ступни, разбрызгиватель замачивает джинсы, но Рику наплевать. Снова урчит мотор, мужчина отталкивается ногой.
— Дэрил!
Но байк быстро мчится мимо, мужчина даже не поворачивается, а Рика обдает крепким запахом бензина и пыли. Неужели ошибся? Да не может быть, он отлично знал этот разворот плеч, эту широкую спину, за которой любой мог бы почувствовать себя в безопасности. Но тогда почему тот уехал, что он вообще здесь делал? Если досье, которое собирал Рик, не ошибалось, он однажды участвовал в обыске в квартире Диксонов, где ничего не было найдено. На братьев все равно было заведено дело, которое было аннулировано в суде. Рик был сторонним наблюдателем, так что Дэрилу не за что было мстить. Но почему тот был здесь?
Он наклоняется, чтобы поднять смятую пачку сигарет. “Парламент”. Любимая фирма Диксона, Рик как-то подарил ему целый блок… в той жизни, за что Дэрил притащил ему магнитофон на батарейках с одной единственной кассетой. Это было еще тогда, в тюрьме. На губы сама собой лезет болезненная улыбка. Рик скучал, безумно скучал по этим людям, по каждому из них, не только по Дэрилу. Безумно больно осознавать, что он навсегда потерял их, но зато получил сына, своего единственного мальчика. И, наверное, Граймс готов был пойти на эти жертвы.
Рик возвращается домой, поднимается наверх и ложится в постель к жене, обнимая ее со спины. Все будет хорошо. Впервые этой ночью ему не снились кошмары. Он снова был в тюрьме, но за стенами не было ходячих. Он прижимал к груди Джудит, смеялся над шутками Гленна, опираясь на плечо Дэрила. И ему было безумно тепло и приятно. Бет, проходя мимо, сжимает его плечо, протягивая теплую бутылочку с молоком. Самые драгоценные воспоминания.
Просыпается Рик с улыбкой на губах, словно всю ночь его сон охранял настоящий ангел. Хотя так оно и было. Похоже, ночью Карл забрался к ним в постель, он свернулся между ними, сейчас вжимаясь коленками в его грудь. Милый маленький котенок.