– Это уже просто манипуляция какая-то. Ай-яй-яй, не думала, что ты опустишься до такого.
– Ммм… кошечка, кажется ты меня сейчас оскорбить пыталась, – игриво насупился Фабио и массажными движениями начал разминать мои задеревеневшие плечи.
– Не пыталась.
– Если кто-то узнает о моем даре, то меня просто подвесят или сожгут публично, на радость толпе, – сдавленным шепотом призналась я, опуская глаза. Я не пыталась вырвать ладони из мягкого захвата Агрона, потому что не знаю почему, но прикосновения иных дарили мне спокойствие. Даже Фабио, хоть и бесил невозможно, казался каким-то родным.
– Почему на Исааре столь жестоки к такому дару? – с непониманием посмотрел на меня Скамель, а после недовольно скривил губы, словно съел целый лимон за раз. – Эта сила способна менять и направлять, если ее обуздать.
– «Если» - хорошее слово, Скамель.
– С-с-змейка, ра-с-с-скажи, – потребовал, иначе не скажешь Ивар. Теперь я хотя бы могла наконец-то рассмотреть этого змееликого.
Как и почти все иные, Ивар был высоким и невероятно, просто незаконно красивым. Хищная грация его движений завораживала и даже просто стоя возле стенки, мужчина излучал силу и притягательность. Длинные пшенично-золотистые волосы вуалью лежали на широких плечах, а в янтарных, светившихся внутренним сиянием глазах отражались мудрость и стойкость.
Вот уж никогда бы не подумала, что оборотни могут быть такими… притягательными.
– Триста лет назад манипуляторов были сотни и даже тысячи, они служили миру и порядку Исаара, но однажды… – я чуть замялась, пытаясь вспомнить историю, которую рассказывала мне когда-то прабабушка, одна из последних, кто смог освоить свой дар и применять его. – … однажды король Феха – Гранар, один из манипуляторов, решил, что такая сила должна принадлежать лишь ему. Он истребил своих сестер и братьев. С тех пор охота на подобных мне велась без устали, ребенка у которого обнаруживали столь ценную магию, либо уничтожали на месте, либо забирали, а после этих детей никто не видел. Говорят, что в катакомбах под Фехом есть тюрьмы, в которых растили малышей, обучая убивать и при желании там можно найти скелеты погибших.
– Какое-то варварство, – сдержанно, но содержательно прокомментировал мой рассказ Скамель.
– Дикие племена, – согласился с высказыванием собрата Ивар, кивая собственным мыслям и заметно хмурясь от услышанного.
– Эта магия слишком опасна, поэтому народ решил, что лучше уничтожать манипуляторов, выдавая целые семьи на милость короля.
– Но тебе удалось выжить, – в голосе Фабио можно было расслышать нотки уважения и даже удовлетворения. – Если бы не камень Ро, не уверен, что кто-то из нас смог бы почуять твою силу.
– Моя прабабушка была одной из немногих, кто смог противостоять тирании Гранара и скрыться в безопасности. Она подавила отчетливый контур моей и своей магии, оставив лишь крохи былого могущества. Ей было пятьсот шесть лет, когда она ушла в другой мир, с улыбкой на губах. Но как изменить защиту, я увы, не знаю.
– Мы поможем, – с детским восторгом вызвался Фабио, кладя подбородок мне на плечо и с мурчанием потерся кожей о ткань моего платья. – Вальборг один из лучших учителей в нашей команде. Он поможет тебе раскрыть весь твой магический потенциал.
Агрон почему-то улыбнулся на подобное заявление лиса, метнув в сторону другого иного странный, теплый взгляд. Это выглядело так, словно старший гордился тем, что сделал младший.
О-о-о-чень странно, конечно.
– Да, Вал действительно одарен в этой сфере. Можем начать завтра утром.
– Я еще ни на что не согласилась, а вы уже готовы приступить к обучению, – я дернулась, пытаясь скинуть с себя загребущие конечности иных, но надо отдать должное мужчинам, они намек поняли ясно.
Агрон отпустил мои ладони и скрестил свои руки на груди, отчего рубашка натянулась на его мускулистых плечах, обрисовывая красивую форму. Фабио же лишь встал, перестав меня касаться, но его присутствие и без того сильно давило на меня. Мою спину словно кипятком обдало.
– Ты хочешь и дальше довольствоваться крохами силы, вместо того, чтобы получить настоящую магию и помочь нам в уничтожении демонов? – Скамель спрашивал меня так, словно мое нежелание помочь было самым идиотским за всю его жизнь и с еще большей дурочкой он никогда не встречался.