– Прошу уважать и не жаловаться на наших дорогих гостей, – широко улыбнулся Клафио, а в комнату зашла семерка совершенно похожих на простых людей иных. Одна голова, две руки, две ноги. Вроде бы все, как и у всех. Единственное, что выдавало в них иноземцев – глаза. Эти яркие, утягивающие, в магический омут глаза, от взгляда на которые внутри все сжималось и переворачивалось.
С легким подозрением всматриваясь в таких похожих на нас нелюдей, я наткнулась на совершенно наглый, уверенный в себе и пылкий взгляд фиолетовых глаз, от которого мое сердце сбилось с привычного ритма и к щекам прилил глупый румянец. А этот… иной, мне подмигнул, и я услышала знакомый голос в своей голове: «Здравствуй, кошечка».
Третья глава
Я была в бешенстве. Ярость растекалась по моим венам, смешиваясь с магией и расцветая причудливыми всполохами. Мне хотелось бы успокоиться, абстрагироваться от всего происходящего и забыть свое похищение. Или точнее забыть тот факт, что мой похититель сейчас находился так близко. И внешне меня можно было сравнить с гранитной плитой – никаких эмоций, полный контроль над собой. Но внутри я кипела, словно проснувшийся от спячки древний вулкан.
Фабио Эберсон.
Этот напыщенный, наглый иной, который похитил меня для знакомства и шлепнул. Он сидел в метре от меня и улыбался, делая вид, что внимательно слушает Клафио. Но я точно знала, что этот гадкий тип пялился в вырез моего платья.
Думаете я это придумала? Как бы не так! Да он мне сам об этом сам и сообщил.
- Кошечка чем-то недовольна? – снова услышала я вкрадчивый голос прямо в своей голове и непроизвольно дернулась, скривившись и зажмурившись.
Я никогда не сталкивалась с телепатами – людьми, которые могут проникать в умы других без амулетов и обрядов. Просто по собственному желанию. И тот факт, что именно Фабио умел это делать нисколько не внушал мне радость и счастье. Я скорее хотела сброситься с башни, а еще лучше сбросить иного с нее. Интересно, а чужаки умеют летать?
– Вылези из моей головы, иной.
– Почему? – казалось, что мужчина действительно не понимал причины моей злости.
– И прекрати глазеть на меня, маньяк.
– Кошечка становится милой, когда сердится. Интересно, а какой кошечка будет, если ее приласкать? Ты же помурлычешь для меня?
– Извращенец!
Но этот изврат продолжал пялиться на меня, словно я ему картина на стене какая-то. Так пристально, с внимание и каким-то детским любопытством, от которого стало откровенно не по себе.
Что ж, если он хотел сыграть в такую игру, то я могу присоединиться. Как ему понравится столь пристальное внимание к собственной персоне?
А он хорош. К сожалению. Я так надеялась, что мой похититель страшила, каких поискать. Красивых слишком жалко убивать, но для иного я готова отринуть это глупое чувство и привести приговор в исполнение.
Этот иной отлично слажен, красив и определенно магически одарен. Я медленно осматривала мужчину перед собой, пытаясь найти в нем изъян или какую-то деталь, за которую можно зацепиться и прекратить эти манипуляции.
У Фабио были роскошные, длинные белые, как снег волосы. Густые и блестящие, настолько прекрасные, что мои пальцы уже минут десять покалывало от желания провести по шелковым прядям, перебирая их и поглаживая, проверяя настолько ли они мягкие, какими казались. Его лицо было худым, вырезанным словно из белого камня, с большим лбом, черными, как уголь бровями вразлет и широкими скулами, переходящими в узкий подбородок. Красивые, яркие как дорогие камни фиолетовые глаза мерцали так сильно, что это уже откровенно бесили. Вместо свечей же использовать можно, определенно. Длинный, прямой, с хищными крыльями нос то и дело водил по воздуху, словно принюхиваясь к чему-то, а узкие, твердые губы отчего-то казались манящими.
У меня пересохло во рту от желания слиться с этими губами в страстном поцелуе, ощутить их на своей коже, ласкающими прикосновениями.
Да демоны вас раздери и сожри!
Что это за магия такая?!
Определенно этот иной использует какие-то чары на мне, иначе я совершенно не понимаю, откуда в моей голове столь идиотские, порочные мысли.
– Я же тебе нравлюсь, кошечка. Не отрицай, иначе я тебя отшлепаю.
Я покраснела так сильно, что со стороны наверняка казалось, что у меня жар.
А у меня он и был, вот только совершенно иного характера.
Захотелось убиться головой об стену. Или убить иного.
– Амалия, ты нас слушаешь? – резко повернувшись в мою сторону, с характерным зубным скрежетом спросил Мастер. Казалось, что его распирало от желания дать мне подзатыльник, как нашкодившей школьнице.