— Допей, — сказал Петров и, уже обращаясь к одному только Кузьмичу, спросил: — Ты вроде не очень болел?
Кузьмич совсем не болел. Не с чего было, но, чтобы не ударить лицом в грязь, сказал:
— Да, было вчера малость…
— Может, еще по семнадцать капель или подождем? — ласково спросил Петров.
Кузьмич пожал плечами.
— Хорошо бы вдогоночку, — с деланным оживлением откликнулся Шурик.
— Ты иди, иди гуляй со скворчихой, — беззлобно сказал ему Митька.
Шурик посидел еще минут пять для приличия и с тяжелыми вздохами поднялся.
Как только Шурик ушел, Кузьмич решил, что наступила пора действовать. Он взглянул на Петрова, и ему показалось, что тот словно ждет от него чего-то. «Наверное, чувствует, с кем имеет дело», — с некоторым довольством подумал Кузьмич и, напустив на себя этакую отеческую суровость, сказал:
— Да… ведь я только водку пью, да и то… — Тут он подумал, если заговорить о количестве выпиваемой им водки, то это будет чересчур в лоб, и осекся.
Петров ожидающе молчал. Беседа явно не начиналась, и тогда Кузьмич решил подъехать с другого боку.
— Как он теперь с ребенком гулять будет? — спросил он чисто риторически, подразумевая, что, мол, нехорошо с ребенком гулять выпивши.
— Ногами, — сказал Петров и посмотрел на него еще задумчивее.
— Я имею в виду за детьми глаз да глаз нужен, — робко сказал Кузьмич.
— Что же он, со стакана ослеп? — усмехнулся Петров. — Это от этилового спирта доходяги слепнут.
— Ну, все-таки… — Кузьмич неуверенно пожал плечами, — ведь ребенок… Да и жена может заметить. Это хорошо, когда ты один… — Что именно хорошо, Кузьмич прояснять не стал из педагогических соображений.
— Или когда жена помогает… — хитро улыбнулся Митька.
— Ну, такое редко бывает, — спокойно возразил Кузьмич, не чувствуя подвоха. — Бабы все-таки реже пьют, — рассудительно добавил он. — Особенно семейные…
— Так уж и редко? — снова улыбнулся Петров, но на этот раз в его улыбке просквозило некоторое презрение, природу которого Кузьмич опять не понял.
— Я лично таких не встречал, — авторитетно заявил Кузьмич.
Митька хмыкнул и даже отвернулся. Потом посмотрел на Кузьмича с иронией и жалостью.
— Ты хочешь сказать, что твоя одному тебе целыми авоськами таскает, — сказал Петров, и Кузьмича прошиб холодный пот. Он сразу понял значение Митькиных улыбочек и свой жалкий вид.
Конечно! Жена берет водку в том же магазине, где этот проклятый Петров прописан; конечно, она берет сразу помногу, и наверняка Митька ее видел и запомнил; и как теперь объяснишь, что покупает она раз в два, а то и в три месяца. Да и вообще оправдываться противно. Если дело касалось его одного, то Кузьмич наплевал бы, но тут была задета честь супруги, и поэтому он решил объясниться. Только приготовил первую солидную фразу, как справа, с того места, где сидел Шурик, раздалось деликатное покашливание. Кузьмич повернулся и обомлел — вместо Шурика на лавочке сидел милиционер. Молнией в мозгу Кузьмича пронеслось видение пустой бутылки, стоящей на лавочке между ним и Петровым, мокрого стакана, надетого на горлышко, сцена составления протокола, штраф, бумага на завод, общее собрание и еще что-то неясное, но совсем страшное.
— Ну что, Петров, уже на боевом посту? — сказал милиционер усталым голосом. — Ты прямо как на работу — никогда не опаздываешь…
Кузьмич оглянулся на Митьку и увидел, что бутылка и стакан непостижимым образом исчезли, а сам Митька сидит и самодовольно ухмыляется.
— Смена караула, — сказал Митька, — ты с дежурства, а я на дежурство. Кто-то должен за порядком следить…
— Тебе еще не надоело? — грустно спросил милиционер.
— А тебе? — живо поинтересовался Митька.
— Ведь попадешься ты мне в конце концов… Уж я тебя не пожалею.
— Ататашки сделаешь? — улыбнулся Петров.
Милиционер покосился на Кузьмича, пытаясь определить его за один взгляд, но, очевидно, это ему не удалось, и тогда он решил не принимать его в расчет.
— Ведь я давно хотел поговорить с тобой, Петров. Все-таки это дело надо как-то прекращать, а то…
— Нет, — решительно оборвал его Митька, — так дело не пойдет. Ты иди домой, переоденься, принеси рубль — тогда поговорим… А так ничего не выйдет.
— Ну, смотри, Петров, — сказал милиционер без всякой угрозы.
— Да, конечно, он с рублем не вернется, — в спину уходящему милиционеру сказал Петров, — а жаль, хороший мужик. Посидели бы, потолковали… Так что, браток, придется нам с тобой третьего искать. Пока мы это дело организуем, глядишь, и гадюшник откроется…