С тех про как я занялся изучением проблемы алкоголизма, старался читать все, что издавалось в нашей стране на эту тему. И что же? Наряду с серьезными исследованиями встречались статьи, брошюры, книги, изобилующие примитивными рассуждениями, банальностями. В одной из брошюр, например, писалось:
«До сих пор встречаются у нас люди, не сумевшие отрешиться от устаревших взглядов и форм поведения: от мелкособственнических стремлений и узкого эгоизма, от националистических и религиозных предрассудков, от тяги к винному дурману и т. п. Являясь пережитками тяжелого капиталистического прошлого, подобные взгляды и нравы несовместимы со всем строем нашей жизни, они тормозят, задерживают продвижение вперед, мешают осуществлению наших планов».
Такой вот пышный ряд правильных слов вряд ли можно назвать наступательным. Многие авторы, по установившейся традиции, считают своим долгом воспитывать трезвость с помощью всякого рода пословиц и поговорок. Уже всем набили оскомину «пьяному море по колено, а лужа по уши», «много вина пить — беде быть», «что у трезвого на уме, то у пьяного на языке». Встречаются и явные нескладушки, почему-то приписываемые народу. Например: «Кто много вина пьет, тот скоро с ума сходит». Многие, словно сговорившись, приводят в качестве иллюстрации один и тот же наглядный материал. Чаще всего это змеи, обвивающие ножки стула, или гигантские пауки, ползущие по столу, на котором стоит бутылка и стакан. Ну и, конечно, почти везде присутствует симпатичный чертик, восседающий на горлышке бутылки.
Порой в крохотной работе о пьянстве можно встретить длинные и долгие размышления, скажем о гиповитаминозе при алкоголизме. Со скрупулезностью диссертанта рассказывается о роли витаминов вообще, о клинических проявлениях того или иного авитаминоза. Алкоголю вообще часто приписывают несвойственные ему качества, подчас ударяясь в крайности. То его считают чуть ли не панацеей от атеросклероза, то всю вину валят лишь на побочные продукты брожения спирта — сивушные масла, альдегиды, которые угнетают нервную систему. И создается впечатление, что, к примеру, хорошо очищенный спирт просто безвреден.
«Всего лишь двадцать граммов водки снижают мышечную силу на десять процентов», — читаешь почти в каждой работе. Начинаешь считать, выходит, двести граммов достаточно, чтобы быть парализованным начисто. Вызывают недоумение рецепты вроде: «Пить можно не чаще, чем в полгода раз, ибо именно за такое время алкоголь выводится из организма». Советуют пить сто граммов за весь вечер в течение пяти часов. Из одной брошюры узнаю, что термин «белая горячка» от цвета водки. Из другой — от бледного цвета лица галлюцинирующего алкоголика. То «по данным мировой статистики» пьющие живут на семь лет меньше непьющих, то на двадцать. Подобные «мелочи» подрывают доверие к антиалкогольной пропаганде, к печатному и лекторскому слову.
Строгое постановление партии по пресечению пьянства и алкоголизма требует в антиалкогольной пропаганде большей убедительности и большей наступательности.
4
О подвиге хирурга Валерия Цуканова, который в Тихом океане во время шторма спас матроса от верной гибели, в свое время писали многие газеты. Сейчас Цуканов — анестезиолог-реаниматолог в одной из клиник Подмосковья.
Однажды, когда я был в командировке в столице, он зашел ко мне в гостиницу. Вид усталый, глаза красные. Всю ночь не спал. Выхаживал семилетнего мальчишку.
— Что с ним?
— Сильное алкогольное отравление.
— Выходил?
— Пока нет…
Через несколько дней, снова появившись у меня, он едва выдавил: «Ребенок скончался…»
Я решил съездить в село, где живут родители несчастного мальчика. Поехали вместе с другом.
Не буду приводить всех подробностей встречи, вот лишь небольшая часть нашей беседы, которую я записал в блокнот:
«Владимир Павлович, неужто вы сами дали водку ребенку?»
«Дал… Мне и в голову не пришло, что несколько глотков белого могут повредить ему. Семья моя крепкая… Пьем, конечно, как все пьют. Но к алкоголикам нас не причислишь. Да разве я навредил бы собственному мальчику, коли знал бы…»
Отец не знал, что детям нельзя давать вина ни грамма. Не знала и мать. Им поначалу даже было весело от проказ шатающегося несмышленыша. А клинический и патологоанатомический диагнозы были идентичны: острое алкогольное отравление. В семь лет.
Во время беседы убитый горем Владимир Павлович то и дело недоумевал: мол, как же так, каких-нибудь полстакана — и вдруг смерть мальчика, взрослые пьют и две и три «банки» — и ничего…