Виноград врачи считают целой кладовой полезных веществ, особенно для растущего организма. Сочетание ценных органических кислот с витаминами C, B1, B2 делает чуть ли не каждую ягоду эликсиром. Потребность в подобного рода эликсирах, в частности у малышей, превеликая.
Но почему так редок на наших столах виноград?
Когда мы читаем в газетах о том, что собрано столько-то миллионов тонн винограда, не надо торопиться делить эти миллионы на душу населения в стране. Миллионы эти идут вовсе не на стол трудящихся, а в гигантские прожорливые воронкообразные ямы винзаводов — почти весь урожай. На стол на каждого достается лишь меньше килограмма в год.
Я лично не могу спокойно смотреть на то, как отборный виноград превращается в алкоголь, минуя детские сады, а еще точнее, детские уста. Ну разве это не кощунство — отрывать от ребенка очень нужный для его здоровья продукт, чтобы напоить зельем его отца? По логике вещей на вино следует переводить только излишки винограда. Прежде всего надо натешиться свежими продуктами, а уж потом, скажем прямо, переводить добро.
Даже в Армении, где выращиваются уникальные сорта винограда, девяносто процентов урожая превращается в месиво. Почему бы поездами и самолетами ни отправлять в союзный фонд хотя бы тридцать процентов так называемого столового (в отличие от технического, используемого как сырье для вина) винограда? Разумеется, для этого надо потрудиться — прежде всего пересадить некоторые виноградники, ибо сегодня по всей стране преобладает в основном технический виноград.
Но если бы парадоксальными были порядки только в виноградарстве. В среднем на душу населения потребление бахчевых на Северном Кавказе составляет сто пятнадцать килограммов в год, в Нижнем Поволжье — восемьдесят килограммов, а в Ленинграде всего два килограмма. Скажут, Ленинград далеко, возить туда трудно, а товар скоропортящийся. Но век-то наш нынешний не тарантасный же!
В Киеве через торговую сеть на одного человека реализуется в год не более 1,7 килограмма косточковых плодов и триста восемьдесят пять граммов (!) ягод. И это при физиологической норме соответственно 18,3 и 17,7 килограмма в год. О каком выполнении физиологической нормы может идти речь, если шестьдесят пять процентов всех продаваемых населению овощей составляют бесконечная капуста, помидоры и огурцы? И еще человеку нужны витамины на протяжении всего года, однако у нас около семидесяти процентов всех плодоовощных культур продается населению до нового года. Даже эти семьдесят процентов доставляются неравномерно: сорок процентов из них «выбрасываются» в торговую сеть в короткую пору уборочной страды.
Особо хотелось бы сказать о яблоках. Всем богата наша страна. Но яблоки ни с чем не идут в сравнение. Подобно картофелю, есть что-то в них, в яблоках, державное, если восемьдесят процентов из общего количества заготовленных плодов и ягод составляют яблоки. Ассортимент вырабатываемой в промышленности продукции из яблок или с их применением насчитывает семьдесят видов.
С 1988 года в соответствии с постановлением ЦК КПСС полностью прекратится выпуск плодово-ягодных вин. Это значит, что больше будем употреблять яблок в свежем, сушеном, моченом, маринованном, консервированном виде, особенно в виде всевозможных соков: осветленных, с мякотью, с сахаром, купажированных с другими фруктами, а также в виде напитков, коктейлей, желе и т. п. Всего этого будет производиться больше, чем изготовлялось до сих пор.
О яблоках сложены легенды. Написаны монографии и брошюры. Защищены диссертации. Оказывается, без яблок мы просто жить не можем. В том числе и без яблочного сока, вкусного, полезного, в первую очередь необходимого детям, особенно в зимнее время, когда начинается витаминный голод. Стаканчика яблочного сока бывает достаточно, чтобы не беспокоиться о витаминном рационе ребенка.
Пока соков мы производим не так уж много, но даже то, что производим, часто не доходит до нашего стола. Вот уж несколько лет я бьюсь, чтобы вывезли из ереванского и всех других в стране консервных заводов несметные залежи великолепных соков. Однако воз и ныне там. Не берут. Причин много. Одна из них — тара не та. Слишком неудобная, слишком большая, пузатая. Трехлитровая. И даже пятилитровая. Неужели тот, кто выпускает такую тару, не задумывается над тем, сколько в нашей стране семей и каково среднее число людей в каждой из них? Скажем, неужели так трудно понять, что женщина не потащит стеклянную гирю в переполненном автобусе? А если и ухитрится это сделать, то дома не захочет тотчас же открывать банку. Пятнадцать стаканов в каждой. Открыл — значит, надо осилить. Но как? А если в семье только двое?