цевье. В ближнем бою (CQB) мой большой палец — мой любимый прицел. Когда я держу пистолет равнобедренным хватом, я направляю большие пальцы на цель и стреляю. С винтовкой я обращаюсь так же. Приклад у плеча, большой палец левой руки на цевье, управляя дулом. Большой палец направляет винтовку на цель, прежде чем я навожу прицел.
Я прохожу сквозь толпу машин. Прохожу между «Ленд Крузером» и «Хайлюксом». Мужчина в «Ленд Крузере» ничего не замечает.
Когда я лежал ничком, спящие фигуры выглядели перемешанными.
Глядя на них сверху вниз, я вижу, как трое из них спят в ряд. Двое других лежат в трёх метрах от меня, рядом с третьей машиной. В зелёном свете ночного видения я вижу два АК-47. Один прислонён к пикапу. Другой лежит на земле рядом со спящим джихадистом. Его рука лежит на рукоятке пистолета.
Скорость, неожиданность и жестокость действий.
Я делаю вдох и бью по часам.
Мужчина, спящий с винтовкой в руке, падает первым. Я трижды стреляю ему в голову. Одним движением поворачиваюсь на тридцать градусов. Второй садится, тянется за оружием. Я дважды стреляю ему в грудь. Из выходных отверстий хлещет кровь, забрызгивая бок машины. В приборе ночного видения она кажется чёрной. Мужчина прислоняется к водительской двери.
Сверхзвуковые пули трещат позади меня и пробивают лобовое стекло «Ленд Крузера». Батлер уже прикончил третьего. Я делаю шаг к своей цели, направляю 416-й ему в лицо и стреляю в переносицу. Его голова ударяется о борт пикапа, и он падает на землю.
За лагерем снова стрельба. Команда Батлера расправляется с часовыми. Я держу оружие на прицеле убитых. Наклоняюсь, отсоединяю их от орудий. Проверяю ещё раз. Они мертвы.
Поворачивается к Батлеру. Он рывком распахивает дверь «Ленд Крузера». Протягивает руку, хватает мертвеца за руку и вытаскивает тело из машины.
Прошло всего несколько секунд. Заложники уже сидят. Они смотрят на меня, широко раскрыв глаза, как в моём ночном видении. «Каген», — говорю я. — «Ложись».
За пределами автомобильного треугольника всё ещё слышна стрельба. Я слышу выстрелы из 416-х, а затем стук курка АК-47. Случайный выстрел может убить заложника и сорвать операцию.
Узнаю старшего Кагена в своих НОДах. Толкаю его в грудь, сбиваю с ног. Встаю на колени, поворачиваюсь к его сыну. Хватаю мальчика за плечи, укладываю рядом с отцом. «Стой там».
Третьего заложника, мужчину лет шестидесяти, уговаривать не нужно. Он распластывается на земле и смотрит на меня испуганными глазами.
«Кто ты?» — спрашиваю я. «Qui etes vous?»
«Рейно», — говорит мужчина. «Мишель Рейно. Я говорю по-английски».
«Оставайтесь внизу».
Стрельба прекратилась. По рации Батлера раздаётся треск. «Два-два, настоящий, это Два-два, Зулу».
«Давай, Два-два Зулу».
Голос сержанта команды Батлера прерывается: «Часовые нейтрализованы».
«Оставьте двух человек снаружи. Приведите сюда Эхо».
"Заметано."
Я выпрямляюсь, смотрю на заложников. «Оставайтесь на месте. Мы вас быстро вытащим отсюда».
Сержант команды и 18-Эхо присоединяются к нам внутри треугольника пикапов.
Эхо — сержант связи Батлера. Он несёт переносной ранец команды — портативный высокочастотный передатчик.
«Свяжись с C2, — говорит Батлер. — Приведи птицу сюда».
C2 — это командный пункт Батлера. Команда B в Уагадугу. У США недостаточно ресурсов в Западной Африке для самостоятельной эвакуации. Мы полагаемся на французскую армию в Мали, которая обеспечит эвакуацию вертолётами.
Пока что мы справляемся хорошо, но в этой миссии всё не так. На самом деле, в командировке Батлера всё не так. Поэтому я и пытался его отговорить.
Для Соединённых Штатов Буркина-Фасо — тихое место. Западная Африка — задний двор Франции. Америка хочет держать руку на пульсе, поэтому разбросала по всему региону несколько команд специального назначения. Они называют это лёгким присутствием. Это означает отсутствие специальной авиационной поддержки, отсутствие средств первого уровня и ничего тяжелее стрелкового оружия. Транспортные средства, поставляемые командам, лёгкие. Команда Батлера передвигается на пикапах Toyota Hilux, таких же, как у «Боко Харам». В этой части света все машины выглядят одинаково.
Кроме того, у отрядов «Боко Харам» есть бронетранспортёры М113, захваченные у армии. Во многих отношениях «Боко Харам» лучше экипирована, чем мы.
Зависимость от французской авиации — серьёзная проблема. Сержант-медик Батлера из 18-й роты «Дельта» сказал мне, что эвакуация раненых из полевых условий в госпиталь займёт три часа. Судя по тому, что я видел, это займёт шесть. Обе цифры значительно превышают «волшебный час», к которому мы стремились в Афганистане. Проще говоря, если раненого можно доставить из полевых условий в современный госпиталь за час, его шансы на выживание возрастают в геометрической прогрессии.