ПАЛУБА НЕ ПОХОЖА НА ВСЕ, ЧТО Я ВИДЕЛ. Сталь и заклёпки выкрашены в белый цвет. Это медотсек с полностью оборудованным стоматологическим кабинетом и операционной. В глубине — ещё одна металлическая дверь.
На белой краске трафаретом нанесены чёрные буквы. Они идентифицируют владелицу дома: ЛЕНА ВОСС .
Торваль стучит в дверь. Костяшки его пальцев издают металлический, а не деревянный звук. Женщина кричит: «Входите!»
«Доктор Восс», — Торваль толкает дверь.
Врач – невысокая женщина. Ростом не выше пяти футов двух дюймов. Ей лет пятьдесят, с коротко стриженными каштановыми волосами, жёсткими и крашеными. Она читала книгу в мягкой обложке, которую закрыла и поставила на стол. На обложке изображена красивая женщина в полупрозрачной сорочке, прислонившаяся к голому по пояс головорезу, который держит в свободной руке обнажённый абордажный меч. Пальцы женщины прижаты к твёрдым, как камень, грудным мышцам мужчины.
Я улыбаюсь.
«Нам дозволены наши тайные удовольствия», — говорит женщина. «Ладно, Торваль. Вот человек, словно сошедший со страниц романа. Кто он?»
«Мистер Брид — замена Фрэнку Арону».
«Меня зовут Лена Восс», — говорит женщина. Она жмёт мне руку. «Я провожу небольшой отпуск на этом корабле. Что может произойти во время путешествия к Полярному кругу?»
Она мне сразу понравилась. «Похоже, твой лазарет готов к любым испытаниям».
«Один мужчина упал на палубе управления и сломал ногу», — говорит Восс.
«У другого развился абсцесс в зубе. Его пришлось удалить».
«Вы готовитесь к аппендэктомии?»
«Я принёс с собой свой старый учебник по хирургии. Подержишь его? Я умею оперировать по цифрам», — хихикает Восс.
Я содрогаюсь.
Доктор подмигивает. «Хочешь увидеть мою настоящую страсть, Брид?»
«Ты меня зацепил».
«Меня интересует человеческая деятельность», — говорит Восс. «Что может быть интереснее водолазов, работающих на глубине шести тысяч футов? Я управляю их дыхательной смесью и слежу за процессом декомпрессии. Я разрабатываю собственную технологию, которая откроет человечеству глубины».
Теперь я понимаю «хобби» доктора. Она ведёт нас к переборке, отделяющей нас от операционной. Рядом с чёрной сенсорной панелью стоит стальная дверь, запертая колёсиком и рычагом. Похоже на вход в банковское хранилище.
«Моя карта откроет это?» — спрашиваю я.
«Да», — говорит Торваль.
Я достаю пропуск из кармана комбинезона ВМС США и машу им над площадкой. Раздаётся звук отодвигаемых засовов. Восс поворачивает запорный маховик и открывает люк. Мы входим в просторный отсек, в котором находятся три декомпрессионные камеры. Это мир серой стали и заклёпок, к которому я уже привык.
Декомпрессионные камеры представляют собой стальные резервуары длиной девять метров и шириной десять футов. Они окрашены глянцевой белой эмалью и выглядят как туристические фургоны Airstream. У них даже есть окна со ставнями. Пассажиры могут открыть ставни, чтобы посмотреть наружу, или задвинуть их, чтобы уединиться. С одной стороны каждой камеры расположен сложный шлюз. Целый лес цветных труб соединяет камеры с насосами. Панель управления прикручена к столу, а стол закреплён на полу.
«В каждой камере могут разместиться восемь человек», — с гордостью говорит Восс. «В каждой нашей команде дайверов двенадцать человек, так что мы можем разместить две команды дайверов одновременно».
«Вам приходилось это делать?»
«Нет, но лучше быть готовым к непредвиденным обстоятельствам. Золотая команда сейчас декомпрессируется, поэтому используются только две камеры. Им комфортно, когда в каждой камере по шесть человек».
«Разве они не декомпрессируются в контрольных точках при выходе на поверхность?»
«Не совсем», — говорит Восс. «Вы кое-что знаете о дайвинге, но позвольте мне объяснить подробнее. На поверхности вес воздуха, воздействующего на наше тело, составляет одну атмосферу. В глубоком космосе атмосферное давление равно нулю. Мировой рекорд погружения с насыщением составляет 1000 ярдов или 100 атмосфер. Военные водолазы имеют…
действовали на большей глубине, но их характеристики засекречены. «Жуков» находится на глубине 2000 ярдов, или 200 атмосфер.
Воздух, которым мы дышим, состоит из кислорода и азота. На большой глубине эти газы сжимаются в наших тканях. Если мы всплываем слишком быстро, воздух быстро расширяется, вызывая повреждение тканей. В крови, суставах и нервной системе. У дайвера развивается тяжёлая декомпрессионная болезнь — кессонная болезнь.
Если атмосферное давление падает до нуля, кровь дайвера закипает, как газированная вода, которую встряхивают и открывают.