«Сделай это по цифрам», — говорю я ей.
Восс кивает.
Торваль мной недоволен, но мне плевать. Я открываю дверь, проталкиваюсь мимо него. Анжер стоит снаружи, скрестив руки. «Нам нужно посоветоваться со Штайном», — говорю я ему. «Мы встречаемся в радиорубке через полчаса».
Я иду по коридору к своей каюте. Провожу карточкой по панели безопасности, толкаю дверь каюты. Захожу внутрь, закрываю глаза и пытаюсь думать. Мысли путаются. Зачем убивать Найгарда? Смерть дайвера неожиданна, сцена убийства тревожит. Не из-за насилия, я к этому привык.
Нет. Место убийства вызывает беспокойство из-за своей неорганизованности.
В офисе прокурора следователи отдела уголовного розыска классифицируют места убийств как организованные и неорганизованные. Профессиональные убийцы оставляют после себя организованные места преступлений. Преступления в порыве страсти приводят к дезорганизованным местам преступлений.
Убийство Найгарда носит характер неорганизованности. Профессионал никогда бы не выпустил дайвера из постели. Убил бы его во сне. Драка была хаотичной. Убийца был непрофессионалом.
Возникает целый калейдоскоп вопросов.
Впустил ли Найгард убийцу в каюту? Ему пришлось бы голышом подойти к двери, открыть её, а затем голышом вернуться к дальней стороне кровати.
Возможно, но маловероятно. Найгард бы прикрылся. Паспорт дайвера был у него в бумажнике. Двери каюты запираются автоматически. Это означает, что
У убийцы может быть пропуск-скелет. Доступ предоставляется путём установки галочек в профиле владельца пропуска. В таком пропуске все галочки будут установлены.
Кому нужен пропуск-скелет? Анжерам и офицерам корабля он может быть. Сомневаюсь, что Торваль имел право на такой пропуск.
Но почему убили Найгарда? Каковы мотивы убийства? Финансовая выгода, ревность, месть, сокрытие преступления.
Два убийства за столько же дней. Убийство Найгарда должно быть как-то связано с переброской «Кестрелей». Рассвет уже через несколько часов. Впервые я чувствую, что события ускользают от меня. Я решаю забрать свою рацию.
Я выхожу из каюты, смотрю налево и направо. Коридор пуст, поэтому я иду к двери, ведущей в кубрик. Вхожу в мёртвое пространство, закрываю дверь. Замираю на минуту, позволяя глазам привыкнуть к тусклому свету.
Впереди маячат две массивные громады цепных рундуков. К этому времени я уже освоился с планировкой корабля. Я пробираюсь к рундуку правого борта. Прижимаю ладонь к его холодной металлической поверхности. Переношу вес, чтобы обойти его. Моя рация находится на дальней стороне.
Моё лицо взрывается от боли. Слёзы заливают глаза, горячая кровь заливает нос. Я пошатываюсь от удара ладонью, падаю назад, смягчая падение. Из-за цепного шкафа выходит великан. Я цепляю его за лодыжку и пытаюсь сбить с ног. Он уклоняется от удара и бьёт меня ногой в пах.
Удар в пах причиняет невообразимую боль, но с болью можно бороться. Я хватаю нападавшего за воротник, когда он падает на колени.
Свет освещает его лицо – Кнаусса. Он садится на меня верхом, прижимает за плечи и бодает в лицо. Раз, другой. Так быстро, словно стучит в дверь. Он встаёт на дыбы, его макушка скользит от моей крови. Его лицо, обрамлённое огромной рыжей бородой, демонично.
Кнаусс заносит кулак и бьет меня дубинкой.
Мир становится черным.
OceanofPDF.com
18
OceanofPDF.com
СУББОТА, 02:00 – ПАУК – МЕДОТДЕЛЕНИЕ
В поле зрения всплывает лицо. Размытое, ореол белого света, оно похоже на Фрэнка Арона. Раздутые, бесцветные, мёртвые шарики вместо глаз. Мне хочется кричать, но боль парализует меня.
"Как тебя зовут?"
Я узнаю этот голос. Я фокусирую взгляд, и лицо Фрэнка Арона превращается в лицо доктора Лены Восс. Она смотрит на меня сверху вниз, вытирая лицо мокрым полотенцем.
"Порода."
"Где ты?"
«Я был на «Пауке ». Сейчас я не уверен».
«Какой сегодня день?»
«В пятницу вечером. Нет, в субботу утром… кажется. Сколько ещё?»
«С момента потери сознания прошло, наверное, полчаса. За это время вы наверняка то приходили в себя, то теряли. Что произошло?»
Узнаю последовательность вопросов. Фосс испытывает меня, оценивает моё состояние. Заставляю себя думать. Образы возвращаются ко мне. Тусклый свет в кубрике, цепной ящик, Кнаусс, выходящий из-за угла.
«Кнаусс, придурок, меня ударил, — говорю я. — Щедрость стоит щедрости».
Восс пытается удержать меня, но я с трудом принимаю сидячее положение. Я на смотровом столе в её лазарете. Голый, укутанный тяжёлыми одеялами. «Я в порядке, доктор. В сознании и ориентируюсь. Умножаю на четыре».