М4. Он лежит на полу лицом вверх. Я стреляю ему снова, в лицо. Кровь брызжет на пол и дальнюю переборку прохода.
Хорват сопротивляется в моей хватке. С такими-то силовыми тренировками он должен быть сильнее. Я прижимаю дуло SIG к его челюсти, наклоняю его к основанию черепной коробки, нажимаю на курок. Хлоп. Пуля входит, пробивает рот, нёбо и мозговую ткань. Из макушки вырывается фонтанчик крови, костей и мозгов. Разбрызгивая макушку черепа о потолок, он роняет что-то на бок. Маленькие капли чего-то падают мне на лицо.
Крики снаружи. Тёмный предмет пролетает по воздуху и с металлическим стуком падает на палубу лазарета. Осколочная граната. Запал срабатывает через три-пять секунд. Ближе к трём, чем к пяти, но точно не скажешь. Невозможно узнать, сколько времени он готов. Я бросаю труп Хорвата на гранату, сам ложусь на него. Раздаётся хруст , и Хорвата подбрасывает на дюйм над палубой, унося меня с собой. Удар по корпусу выбивает из меня дыхание.
Гранаты гораздо менее драматичны, чем люди думают. В фильмах они всегда взрываются, вызывая взрыв пламени и разрушений. На практике же они взрываются, поднимая облако пыли и разбрасывая осколки в радиусе пятнадцати метров.
Это если они стоят вертикально в момент взрыва, а этого никогда не происходит.
Когда я лежу на боку , половина взрывной волны направлена вниз, в землю. Или, в данном случае, в палубу. Другая половина — вверх. В мой когда-то человеческий мешок с песком.
Кто-то в коридоре кричит: «Съешь это , ублюдок».
Ещё одна граната грохнулась об пол. Я скатился с тела Хорвата, потянулся и поймал гранату в правую руку. Запустил её обратно в проход.
Крики ужаса. Граната отскакивает от переборки прохода и взрывается в воздухе. Разлетается во все стороны сферический шрапнель.
Звук — оглушительный лязг в замкнутом пространстве. Крики переходят в вопли агонии.
Я встаю, высоко держа SIG в убранном положении. Шагаю в проход через тело второго номера Хорвата. Проверяю справа и слева.
Проход — настоящая скотобойня. Справа один человек неподвижно лежит на боку. Слева другой сидит на палубе, прислонившись к переборке.
У него осколком разорван живот, и он пытается удержать внутренности внутри. Третий стоит ко мне спиной. У него изрезана нога, и он пытается бежать, волоча за собой раненую конечность.
Я вытягиваю SIG в равнобедренном положении и дважды стреляю бегуну в спину.
Он падает лицом вниз. Я перевожу взгляд на человека с ранением в живот, дважды стреляю ему в лицо. Возвращаюсь к тому, кто пытался убежать, и стреляю ему в затылок.
Повернитесь к лежащему на боку человеку. Подойдите к телу и выстрелите трупу в ухо.
Я осматриваю пятерых мужчин и их оружие. Четыре карабина М4 и SIG.
P226. Хорват был их лидером. Он носил пистолет. Я забираю М4 одного человека.
и снимите с него разгрузочный жилет. Пластин нет, но нагрудник оснащён шестью 30-зарядными магазинами, закреплёнными на липучках в два вертикальных ряда.
У каждого из четырёх стрелков было по одной ручной гранате. Я избавляюсь от двух оставшихся гранат и запихиваю их в подсумки в своём разгрузочном жилете. Мужчины носили жилеты поверх курток. Я надеваю свой и застёгиваю молнию спереди.
Без глушителей. Эти идиоты знали, что будут работать внутри корабля. Почему бы им не использовать глушители? И без наушников. Снимаю разгрузочный жилет с другого трупа. Теперь у меня двенадцать магазинов плюс тот, что в винтовке.
Я возвращаюсь в медотсек. Восс пристально смотрит на меня.
На Хорвате запачканный кровью пистолетный ремень. На нём кобура, четыре запасных магазина и рация в полукобуре. Рация потрескивает.
Хорват и его друзья несколько часов назад тренировались в тренажёрном зале. Должно быть, вся «Синяя команда» участвовала. То же самое касается и шестерых бойцов передовой группы Нюгарда. С мёртвым Нюгардом остаётся восемнадцать человек, включая Кнаусса. «Синяя команда» пронесла оружие на борт вертолёта.
«Хорват. Откликнись».
Я знаю этот голос. Сними рацию с пояса, включи микрофон. «Он мёртв, Кнаусс. Они все мёртвы».
«Брид. Мне следовало столкнуть тебя за борт».
«Нет, слишком просто. Ты хотел увидеть меня, покрытого льдом, как эскимо».
Кнаусс ничего не говорит — я угадал. Замораживание было распространённым методом пыток и казни в местах с суровыми зимами. Жертву раздевают, связывают и оставляют на произвол судьбы. Несчастного обливают холодной водой до тех пор, пока он не умирает. Пленка воды на теле замерзала и постепенно покрывала тело жертвы льдом.
«Кажется, я уничтожил четверть твоих солдат за тридцать секунд, Кнаусс», — я улыбаюсь. «Знаешь что, приберегу тебя напоследок».