Восс качает головой. «Ещё неделю не будет. Ты не представляешь, как сложно вернуть человека с высоты в шесть тысяч футов».
«Нет, но я это ценю». Я бросаю взгляд на люк. Часть меня ждёт, что отряд Кнаусса вот-вот появится. «Ты передаёшь им еду снаружи, не так ли?»
«Да, через шлюз».
«Пошли», — говорю я. «Хочу заглянуть к Прюитту, прежде чем мы пойдём в Звёздный бассейн».
Уверен, что Прюитт не причастен к захвату, и «Золотая команда», вероятно, тоже вне подозрений. Я хочу поговорить с ним и оставить ему оружие.
Декомпрессионные камеры находятся на палубе лазарета. Я веду Ноа и Восса через мёртвое пространство по левому борту. Я ищу водонепроницаемые люки, которые, как я знаю, позволяют перебраться из мёртвого пространства одной палубы в мёртвое пространство другой.
Найти их несложно. Люки парные: один ведёт на нижнюю палубу, другой – на верхнюю. Высота потолков – пятнадцать футов, и под тем, что ведёт наверх, есть трап. Я ищу трап и нахожу его в сотне футов дальше по мёртвому пространству.
Я открываю люк, ведущий наверх. Поднимаюсь по трапу вместе с Ноа и Воссом. Запираю люк за собой и продолжаю подниматься. Добравшись до палубы лазарета, я подпираю люк защёлкой-клюшкой.
«Дай мне свою резинку для волос», — говорю я Ноа.
"Почему?"
«Увидишь. Поторопись».
Ноа протягивает мне тонкий плетеный шнур, который она носит на левом запястье.
Другая собирает волосы в хвост. На правом запястье у неё ещё две резинки.
Я проверяю шнур, который она мне дала. Он не очень эластичный. Сложенный вдвое, он должен работать хорошо. Я поднимаюсь по трапу, поворачиваю запорное колесо и открываю люк. Оказавшись на палубе, я подпираю люк открытым и запираю его клюшкой. Я встаю на колени рядом с люком. Беру резинку для волос Ноа, складываю её вдвое и привязываю одну из гранат к нижней части клюшки. Она туго затянута, и когда тяжёлый люк открыт, вес люка и резинки надёжно удерживает корпус гранаты.
Я протягиваю руку и выдергиваю чеку. Когда клюшка отпущена, ложка летит. Три секунды спустя – бабах ! Я спрыгиваю обратно в люк, спускаюсь по трапу и присоединяюсь к Ноа и Воссу на палубе медотсека.
Щелчком пальцев я бросаю булавку в темноту.
«Что ты делал?» — спрашивает Ноа.
«По нашему следу идёт группа захвата, — говорю я ей, — но я их не слышал. Если они пойдут сюда, то заметят открытый люк наверху. Все водонепроницаемые люки должны быть закрыты. Они подумают, что следуют за нами, и поднимутся на палубу выше. Когда они откроют люк, я узнаю».
Я ищу дверь, ведущую обратно в жилое и рабочее пространство.
Он будет слева. Я нахожу его, достаю SIG и поворачиваю руль. Когда собак выпускают, достаю SIG и прохожу через отверстие.
Моргните от яркого света внутри.
«Пошли», — я помогаю Ноа и Восс перелезть через коленный молоток. Восс кивает подбородком в сторону декомпрессионной камеры.
Камера заперта. Я поднимаю пистолет, и Восс машет пропуском перед контрольной панелью. Я киваю ей, и она открывает дверь. Сначала проверяю левый разрез, затем правый. Отсек пуст.
Раздаётся приглушённый взрыв. Он прокатывается по кораблю с металлическим лязгом . Эффект от взрыва ручных гранат усиливается в замкнутом металлическом пространстве кораблей. Осколки отскакивают от стальных потолков и переборок, прежде чем рассечь человеческую плоть. Взрывная волна выслеживает жертв за углами.
«Ты их поймала», — шепчет Ноа.
«Я не могу знать этого наверняка», — говорю я. «Всё это говорит мне о том, что кто-то идёт за нами по пятам».
Я подхожу к центральной декомпрессионной камере. Когда-то этот отсек встретил меня белым шумом насосов и потока воздуха. Теперь же здесь царит зловещая тишина. Восс подходит к пульту управления.
"Порода."
Врачу не нужно ничего говорить. Смотровое окно изнутри заляпано кровью. У меня внутри всё сжимается от уверенности, что то, что находится по ту сторону этого стекла, будет ужаснее некуда.
Я заставляю себя смотреть. Я видел, как раздувшиеся люди днями лежали мёртвыми на полях сражений. Трупы взрывались от газов, выделяющихся при разложении. Я прижимаюсь лицом к стеклу. Смотрим налево и направо. Это тот же эффект, создаваемый вакуумом, создаваемым насосами, откачивающими воздух из камеры. Вот как выглядит взрывная декомпрессия в космосе.
Меня тошнит, я убираю SIG в кобуру и иду к шлюзу. Кручу штурвал и пытаюсь открыть дверь.
«Брид, — говорит Восс, — не трать свое время».
«Кто-то еще может быть жив».
«Брид, выхода нет. И дверь нельзя открыть, пока в камере не восстановят давление».
«Мы должны попытаться».
«Разве ты не понимаешь? Внутри вакуум. Атмосферное давление держит дверь закрытой две тысячи фунтов на квадратный фут».