ФЕВРАЛЬСКИЕ НОЧИ в Тронхейме не всегда чёрные. Когда на земле много снега и в воздухе туман, городские огни рассеиваются в атмосфере. Тронхейм словно раскинулся под световым коробом.
Ноа открыла дверь своего дома. Это был один из тех переоборудованных складов у старых причалов. С разноцветными фасадами. Яркие цвета летом, приглушённые зимой.
Войдя, она ослабила шарф и расстегнула шерстяное пальто. Перекинула портфель с исследовательскими записями через плечо и проверила почту.
Уорвс был одним из лучших мест в Тронхейме. Отец платил за её комфорт. Она не была избалована, но он не хотел, чтобы его очаровательная девочка жила в лачуге. Ноа поднялась на лифте на третий этаж и вошла в свою квартиру.
Её комнаты были тёмными и тенистыми. Открытая планировка: гостиная в центре, кухня и столовая справа, а библиотека и спальня слева. Гостиная выходила на воду через огромные панорамные окна. Жалюзи были открыты. Диван, журнальный столик и прикроватные тумбочки были обращены к причалам. Мягкое кресло стояло спинкой к окнам.
Она поставила портфель на диван. Повесила пальто на деревянную вешалку и повесила его на вешалку. Она повернулась, чтобы щелкнуть выключателем, и...
застыл.
Тёмная фигура неподвижно сидела в кресле. Мужчина пристально смотрел на неё. У неё сжался живот.
«Всё в порядке, мисс Ларсон, — сказал мужчина. — Нам нужно поговорить».
Ноа щёлкнула выключателем, и комнаты озарились светом. Темнота легко влияла на её настроение. Она предпочла бы вернуться домой, в ярко освещённую квартиру, но была осторожна с деньгами. Особенно с деньгами отца.
«Кто ты?» — спросил Ноа.
Мужчина не стал вставать. Ему было лет сорок. Коротко стриженные светлые волосы и среднее телосложение. Он выглядел совершенно обычным человеком. Он мог бы стать профессором в её колледже, Норвежском университете естественных и технических наук. Лучший вуз Норвегии, лучшая программа по нефтяной инженерии. Она собиралась окончить бакалавриат с отличием.
«Меня зовут Феликс», — сказал мужчина. «Присаживайтесь, пожалуйста. Нам нужно обсудить важные вопросы».
Ноа обошла диван. Мужчина не мог оторвать взгляд от её привлекательных черт, от её точеной фигуры. Он смотрел, как она садится.
«Как вы туда попали?»
«У вас наверняка есть вопросы поважнее».
"Что ты хочешь?"
Феликс улыбнулся. «Я знал, что ты на это способен. Прежде всего, пойми, что этот разговор должен остаться между нами. Мне нет нужды повторять это наставление. Согласен?»
Ноа вздрогнула. «Да».
«Уверяю вас, вам нечего меня бояться. Я здесь, чтобы помочь вам».
«Почему я тебе не верю?»
«Выслушайте меня. Я работаю в правительстве Российской Федерации».
Ноа знала это с самого начала. Но она не видела причин, по которым дела бабушки и матери могли бы её как-то затрагивать.
«Я знаю, о чём ты думаешь», — сказал Феликс. «Уверяю тебя, это не имеет никакого отношения к подрывной деятельности твоей матери и бабушки. Это совсем другое. Страна твоей матери, страна твоего рождения, требует твоей службы».
«Каким образом?»
Феликс наклонился вперёд. Сложил руки вместе и оперся локтями на колени. «Ты очень умная девочка. Ты заканчиваешь школу на высшем уровне».
Мне сказали, класс. У вас много предложений работы на весну.
«Я принял предложение о работе в Royal Dutch Shell».
«Ага. Вы упустили щедрое предложение от Norsk Exploration».
«Год в море меня не прельщает».
«Это престижная стажировка. Вы будете заниматься передовыми исследованиями и анализом. Финансовое влияние ваших открытий может быть огромным. У вас будет возможность учиться у лучших специалистов в области нефтяной инженерии и седиментологии».
«Я буду более доволен с Shell».
«Счастье — это второсортная амбиция. Госпожа Ларсон, мы хотим, чтобы вы заняли должность в Norsk Exploration. Мы хотим, чтобы вы отправились в плавание на « Спайдере» , самом передовом исследовательском судне из когда-либо построенных».
«Я уже принял предложение о работе в Shell».
«Отступник».
«Я слишком дорожу своей репутацией, чтобы сделать это».
«Такие решения не редкость, госпожа Ларсон. Вы можете сжечь один мост, но других будет много. По большому счёту, это не так уж важно».
«Не для меня».
Феликс театрально вздохнул, угощая Ноа. Откинулся на спинку кресла и скрестил ноги. «Когда вы в последний раз разговаривали с матерью, мисс Ларсон?»
У Ноа сжалось горло. Всю жизнь её мать препятствовала общению с ней. Не то чтобы она не любила Ноа. Совсем наоборот. Мать Ноа вела активную политическую деятельность, выступая против правительства. Как и бабушка Ноа до неё, она отстаивала права ненцев. Она добивалась защиты и компенсации за причинённый в прошлом вред.