Переверните его через ось и бросьте на палубу.
Великан всё ещё держит меня за куртку и тащит за собой. Мы падаем в пятисантиметровый слой снега, покрывающий твёрдую сталь. От удара у нас стучат зубы. Каменным кулаком Кнаусс бьёт меня по рёбрам. Я чувствую, как мои межрёберные мышцы расходятся, и кричу. Бью его рукой с пистолетом по палубе. Я вонзаю большой палец в болевой участок на его запястье. Прокалываю срединный нерв.
От этого движения электрические разряды попадают прямо ему в локоть, и он роняет SIG. Он пытается ударить меня в лицо, но я уклоняюсь. Его голова скользит рядом с моей. Раздаётся треск, и ослепляющий разряд пронзает мой череп.
Кнаусс обхватывает ногами мой живот и сжимает лодыжки. Жестокое движение ног-ножниц. Он сжимает мой живот так сильно, что моя диафрагма не может расшириться, чтобы заполнить лёгкие. Если я позволю ему, он раздавит меня. Я тычу большим пальцем ему в глаз, и он дёргает головой. Моя рука соскальзывает, и ноготь большого пальца оставляет кровавую борозду на его виске.
«Ублюдок». Кнаусс хрюкает, наклоняется и выхватывает из ножен нож-акулу. Выпускает ножницы, пытается ударить меня в бок. Я хватаю его за запястье, но сила его выпада ослабляет мою хватку. Всё, что я могу сделать, это отклонить лезвие. Нож вонзается мне в бедро. Нельзя ударить человека один раз, его нужно дырявить. Двадцать пять, тридцать раз, и ты зарежешь его насмерть. Кнаусс пытается снова. Я хватаю его за запястье — крепко. Он пытается вырваться, но я держусь.
Мы катимся по палубе, скользкой от растаявшего снега. Катание несёт нас к краю бассейна, к толстым брусьям, образующим импровизированный причал.
Часы тикают. Ноа спешит к «Кестрелю».
Торваль поднимает мой М4. Поднимает его, переключает селектор на автоматический огонь и стреляет Ноа в спину. Треск автоматных очередей эхом разносится по переборкам Звёздного бассейна. На спине куртки Ноа распускаются багровые цветы, и её швыряет в борт «Кестреля».
Я кусаю Кнаусса за щеку и отрываю кусок. Отрываю от яблока всё, что могу.
Выплюнул мясо и хрящи бороды на снег. Ударил его рукой с ножом по палубе. Укусил его за нос. Кнаусс взвизгнул, бросил нож и схватил меня за плечо. Я выплюнул куски мяса ему в лицо и боднул. Раз, другой, третий.
Моя корона разбивает ему лицо, а затылок отскакивает от стали.
Ноа с трудом встаёт на одно колено. Её пальцы цепляются за носовой обтекатель «Кестреля».
Торваль тщательно прицеливается и стреляет снова. Ноа падает на палубу, вытянув руку.
Анжер поднимает мой SIG. Поднимает его и стреляет Торвалю в бок. Красивое лицо фокусника деформируется от давления кавитации пули. Его лицо покрывается рябью, словно резиновая маска, то впадая, то выпячиваясь. Пуля проходит навылет через череп. Из левого виска вырывается кровавый комок костей и тканей. Торвал падает на землю.
Кнаусс кричит мне в лицо: « Чёрт тебя побери, Брид!»
Он пытается сбросить меня, но я крепко держусь. Вместе мы катимся в бассейн. От удара холодной воды всё тело сотрясается. Я чувствую вкус рассола, смешанный с медным привкусом крови Кнаусса. Я заставляю себя открыть глаза.
Отягощённые бронежилетами, мы боремся под водой. Кнаусс запутался в ремне своего карабина. Розовые усики тянутся из открытых ран на его лице. Без спасательных костюмов боль от ледяной воды невыносима. За считанные секунды мои руки и ноги превращаются в обрубки.
Господи Иисусе, мы тонем.
Кнаусс страдает так же сильно, как и я. Словно сговорившись, мы отпускаем друг друга и плюхаемся на причал. Мои руки соскальзывают с деревянной балки, прикреплённой к палубе. Я падаю обратно в бассейн. Кнаусс не может выбраться.
Его вес, преимущество на суше, превратился в обузу.
Я просовываю пальцы в щель между балкой и стальной палубой.
Вот это хватка, которая мне нужна. С кряхтением я перекидываю ногу через балку и вытаскиваю себя из воды.
Анжер стоит в пятнадцати футах от меня. Он смотрит, мой SIG у него под боком.
Ноа — жалкая скорченная фигура на палубе.
Кнаусс повторяет мой манёвр. Правая рука на балке, пальцы зажаты в трещине.
Акулий нож лежит на палубе. Я хватаю его и поднимаю над головой.
Одним движением я обрушиваю его со всей силы. Остриё пронзает тыльную сторону ладони Кнаусса и прижимает её к балке. Робо-котик визжит.
Я делаю выпад. Хватаю Кнаусса за отвороты куртки обеими руками, скрестив запястья. Тяну в разные стороны. Это удушающий захват: ткань воротника пережимает сонные артерии по обе стороны от горла. Я опускаю его голову под воду.