Насколько далеко нам нужно уйти, чтобы избежать взрыва? Ракета оснащена обычной боеголовкой. Судя по её размеру, я полагаю, это тысяча сто фунтов взрывчатого вещества. Российский эквивалент гексогена и алюминия.
В зависимости от того, куда попадёт, этого хватит, чтобы уничтожить боевой корабль. Если мы сможем отойти от взрыва на расстояние в полмили, мы выживем. А лучше — на милю.
«Триста футов», — кричит один из членов экипажа.
«Курс два-ноль-ноль», — говорит Анже. «Впереди, фланг».
Я позволяю себе дышать. Немного.
«КАК БЫСТРО этот малыш движется под водой?» — спрашиваю я.
«Под водой скорость более двадцати узлов», — говорит Анжер. «Кислородно-водородная двигательная установка работает совершенно бесшумно и не оставляет теплового следа».
К нам подходит мужчина с небольшой холщовой сумкой и жгутами. Он держится с офицерской выправкой, обращается к Анжеру по-норвежски. Анжер кивает. «Это Ханс, мой первый офицер», — говорит Анжер. «Он привёл подводную лодку к «Спайдеру» . Американский эсминец её не обнаружил».
Мужчина что-то говорит Анжеру по-норвежски. Анжер смеётся и хлопает Ганса по плечу.
«Ганс говорит, американцу повезло, что у нас нет торпед», — улыбается Анжер. «Я напомнил ему, что мы союзники».
«Ты ранен, — говорит мне Ганс. — Дай мне взглянуть».
Офицер не одобряет, что я капаю кровью на его чистую палубу. Не могу сказать, что я его виню.
«Мне не нужен жгут». Я не чувствую головокружения или тошноты. В бою поспешно наложенные жгуты часто причиняли больше вреда, чем пользы. «Бинта и повязки будет достаточно».
«Позвольте мне судить», — говорит Ганс. «Я знаю, что делаю. А теперь садитесь».
«Нет, пока всё не закончится». Я опираюсь рукой на какое-то оборудование, чтобы не упасть. Энджерс критически смотрит на меня. Он боится, что я случайно задену какие-нибудь переключатели и потоплю его подлодку.
Первый офицер берёт ножницы для травматологии и разрезает мою штанину от колена до бедра. Он критически осматривает ножевое ранение. «Вам повезло».
он говорит: «Рана в мышце».
Ганс принимается перевязывать мою рану.
Проходят минуты. Ганс знает, что делает. Вероятно, он прошёл военно-морскую подготовку в качестве санитара. Мне приходит в голову мысль, что команду этой пиратской подводной лодки, должно быть, было так же трудно набрать, как и водолазов Кнаусса. Бывшие офицеры и матросы флота, готовые на преступление ради денег.
Возможно, найти их не так уж и сложно. Я вспоминаю о личных проблемах, с которыми сталкиваются ветераны и действующие военные. Семейные проблемы, алкоголизм, употребление наркотиков, посттравматическое стрессовое расстройство, финансовые трудности. Многие не проявляли этих проблем на работе. Несмотря на свой военный профессионализм, эти моряки — люди.
«Стоп, — говорит Анжер. — Глубина перископа».
Type 6 плавно поднимается.
«Перископная глубина».
«Поднять перископы».
С «Типа 6» сняли торпедные аппараты, но не систему наведения. Он оснащён двумя перископами: одним для общего обзора и другим для точного наведения. Анжер берёт высокоточный прицел и предлагает мне воспользоваться вторым.
Я складываю ручки и наклоняюсь к резиновым наглазникам. Анжер опытнее меня. Он вращает перископ, пока не находит нужный ракурс.
«Вот они, — говорит он. — Всё ещё на плаву».
Я смотрю в том же направлении, что и Анжер. Поворачиваю прицел, пока не увижу то же, что видит он.
Там, в миле отсюда, стоит Паук . Дальше к югу находится Пресли. Бэннон . Шторм с северо-востока стихает, и Паук ...
Силуэт на фоне восходящего солнца. Мы смотрим на дикий и ужасный рассвет. Рождённый дикостью бури, прекрасный в своём первозданном величии.
Небо посветлело... На горизонте проглядывает голубизна. Солнечные лучи пробиваются сквозь плывущие облака и сверкают на белых гребнях волн. Палубы «Спайдера» и «Пресли Бэннона» покрыты слоем снега и льда, сверкающего, словно изящные кристаллы.
Облака уходят от кораблей. Из-под облачности продолжает сыпаться снег и мокрый снег, но буря постепенно стихает.
Ветер стих до 80 километров в час. Хуже всего то, что движется на юг, в сторону боевой группы «Нимица» .
Я смотрю на часы. Ещё нет 9:30 — времени, когда Ноа подорвал «Кестрел».
Перископ оснащён зумом. Я увеличиваю кратность. Если напрячь зрение, то можно заметить маленькие оранжевые точки, плывущие рядом с « Пауком» и удаляющиеся от гигантского судна.
«Некоторые спасательные шлюпки уплыли», — говорю я.
Ангерс хрюкает: «Да. Не так много, как хотелось бы».
В миле справа от нас я наблюдаю за « Прессли Бэннон» , дымящимся в своём боксе. Интересно, что делают «Ленин» и МИГ-31.