Горные камни лаская?!
Ветром наполнены трубы печные,
Словно предтечи органа.
Мир стал другим, да и мы не такие,
Те же лишь лики тумана.
Цепко нас держат природные сети
В замкнутой наглухо сфере.
Те же вопросы, десятки столетий,
В прошлой ли, новой ли, эре.
Любовь вокруг разлита красотой,
Она сверкает горною грядой,
Сквозит в открытом устье каждой клетки,
И томном взгляде взбалмошной кокетки,
Узорных листьях, и морских кораллах,
Возросших в друзах дивных минералах,
Летящих тучах, и дождях на стёклах,
Заиндевелых от мороза окнах,
В спокойных и бегущих бурно водах,
Расцвеченных закатах и восходах,
И в каждом малыше, и в пенье птицы,
Во всём её рассыпаны крупицы.
Горят, как звёзды, светлячков огни.
Лишь Душу ей навстречу распахни.
Отсквозили зимние метели,
Из-под льдов освободив наяд.
Вмиг позеленели сосны, ели,
Скинув свой серебряный наряд.
Заискрились капли над лугами,
Пробудив цветенье спящих трав.
Проступили в сини кружевами
Кроны грабняков, бучин, дубрав.
В стройность хора перевив звучанья
Скрипов леса, насекомых, птиц…
Длится Жизнь, полна очарованья,
Вне пустых законов и границ.
Февраль. Погоды состязанье!
Но уже близко прорастанье!
Весну в ручьях, цветах и птицах,
С любовью встретим, как годится!
Ловите призрачный момент!
Готовьте нужный инструмент:
Улыбок стопку, комплименты,
Красивых выражений ленты,
Сердец биенье, блеск в глазах
И рук приветствующий взмах!
Как сладко спать средь нежных ветерков,
Набрав грибов, щавеля и малины,
В высокой мяте заливных лугов,
У вырубки, средь леса сердцевины.
Пропитан воздух мёдом и вином,
Полуденного солнца полыханьем,
Насыщен гулом, как аэродром,
Крыл разноцветных радужным мельканьем.
Бесшумные стрекозы, мотыльки…
Под льющиеся жаворонков звуки,
Рокочут низко крупные жуки,
Жужжат шмели, комарики и мухи.
След самолёта в облака ввинтился.
Бороться с дрёмой не хватает сил,
Но муравей кусается: подвинься,
Ты лапку мне спросонья отдавил.
И сон слетает, словно рукавица,
В уже, почти забытые, года…
А портик буков серебром искрится
И стройных сосен высится гряда.
Вспомнить всё, не забывая,
Птицу-память отпуская
В те края, где время, тая,
Подружило нас.
От костра к костру тропинки,
Кружевные паутинки,
Первых заморозков льдинки,
Электричек глас.
Юности шальная смелость,
Как легко тогда нам пелось,
На всё нужное имелось
Место в рюкзаках.
Всё за гранью остаётся…
Но Душа, как прежде, рвётся,
В горы, где родник смеётся,
В птицах и цветах.
Пронзают солнца золотые спицы
Колоны краснокорые стволов.
Стекают листьев жёлтых вереницы
В хоралах разыгравшихся ветров.
Дубы и буки графикой чернеют
Под бездною в сиреневых тонах,
А на рябинах грозди пламенеют
И все пеньки в молоденьких грибах.
Ещё цветёт лабазник запоздало.
Но по утрам съедает лужи лёд.
А скоро – всё укроет покрывало,
И отразит, сверкая, неба свод.
И жизнь под ним всё так же будет длиться.
Лишь солнце даст отмашку ручейку,
Всё ростом и цветеньем повторится,
Чтоб стать началом новому витку.
За жёлтою листвой вослед,
Душа томительно стремится
Нырнуть под ало-рыжий плед
И в снах природы раствориться.
Но тлена сторонится плоть
И разум мечется в испуге.
Смеётся время: в этом круге
Оно всех может побороть.
Ему подвластен быт земной
И все космические дали,
Но чтоб о нём не забывали,
Быть должен кто-нибудь живой.
И в битвах мира заплетаясь,
От напряжения скрепя,
Оно течёт само в себя,
Порывы сил сдержать пытаясь.
Тает в море, красками пылая,
Отыгравший и усталый день.
Запоздалых птиц всё кружит стая,
Постепенно оседая в тень.
Туч полоска с синевой по краю.
Взгляды переливами маня,
Бабочки у фонарей мерцают
Золотыми вспышками огня.
Завтра повторится всё сначала,
Перекус, экскурсий кутерьма…
Мы, на ночь, застряли у причала,
Под прикрытьем рыжего холма.
Да! Мир спасает красота!
Но только далеко не та,
Что следует вихлястой моде.
А та, что царствует в природе,