О, если бы запомнить я могла
И в непогоду вспоминать почаще,
Что глубь небес незыблемо светла,
А тучи неизменно преходящи.
«Прощаемся простым рукопожатьем…»
Прощаемся простым рукопожатьем.
Надолго ли? — Навеки, может быть.
Нам не нужны ни слезы, ни объятья
И нам не надо ни о чем забыть.
Не терпит солнце тени лицемерья,
Все ложное уходит в темноту.
Грешить легко, когда закрыты двери,
А мы встречались только на свету.
Ты научил под тяжестью не гнуться,
Стремиться к небу по тропе земной.
И так всем сердцем к солнцу обернуться,
Чтоб тень свою оставить за собой.
Вершины («Нелегко перейти за черту…»)
Нелегко перейти за черту,
За которой живущее стынет.
На вершинах цветы не цветут —
Там молчанье и холод пустыни.
Там пронзительней блеск ледников,
Белизна, тишина неземная.
Никого — только облаков
Пролетает, снегов не пятная.
Там покоя и смерти печать,
Позовешь, — но внизу не услышат,
И чем громче ты будешь кричать,
Тем молчанье покажется тише.
Но когда у подножия спит
Все земное во мраке неясном,
Первый луч на вершине горит,
И на ней же последний угаснет.
«В деревне, иногда весной…»
В деревне, иногда весной,
Но чаще пожелтевшим летом,
Мне, оглушенной тишиной
И ослепленной ярким светом,
Почти дается познавать,
Но что — сама сказать не смею.
Я не умею звезд назвать,
Ни различать их не умею.
И я почти не знаю трав,
Ни ядовитых, ни целебных,
Колосья на полях собрав,
Не узнаю колосьев хлебных. —
— Так от рождения слепой,
Прозрев, взволнованно трепещет
И робко трогает рукой
Свои же собственные вещи.
«А этот умерший скоропостижно…»
А этот умерший скоропостижно
Быть может, долго собирался жить
И накануне, на странице книжной
Не позабыл закладки положить.
И в этот день, на прочие похожий,
Он до конца не вспомнил о конце.
И не заметил ни один прохожий
Печати смерти на его лице.
А он ушел, и вот — не возвратился
К тому, что так заботливо берег.
Но поутру в его окне раскрылся
Им возлелеянный цветок.
«Дождями сменились ливни…»
Дождями сменились ливни,
И дождь наконец устал.
Но ветер уже не зимний,
Весенним еще не стал.
Лесному каштану зябко
И трудно еще дышать.
Ему пятипалой лапки
От холода не разжать.
Еще на березе редкой
Ни почек, ни листьев нет,
Но словно над каждой веткой
Зажегся зеленый свет.
«Опять поля направо и налево…»
Опять поля направо и налево.
Знакомый ветер встретил и узнал…
И вдруг запел таким родным напевом,
Как будто бы по имени позвал.
И мы пошли по-дружески, не споря,
Крылатый друг смирился и притих.
Я о своем рассказывала горе,
Он о скитаньях говорил своих.
Сменялись тучи на небесной страже,
Мы с ветром вспоминали о весне, —
Он никогда на людях не расскажет
Того, что говорил наедине.
И он мне рассказал об очень многом,
И проводил по дружбе на вокзал,
И листьями усыпал мне дорогу,
— Но все-таки о главном не сказал.
«За год разлуки от села…»
Н.В. Роговской
За год разлуки от села
Спустились домики к лощине,
И гладкий луг пересекла
Дороги первая морщина.
Недавно срубленный пенек
Похож на свежую могилу,
Но рожь все та же. Василек
Во ржи синеет, что есть силы.