Кёнинг нажал на кнопку вызов лифта. У дальней стены под цветным витражом, изображающим сцену из Эдемского сада с тянущейся к алому яблоку Евой, скрипнула дверь. В холл вышел тот самый постоялец, которого пришлось оттаскивать от забора. Это был совсем молодой бледный парень неправдоподобного роста и какой-то болезненной худобы. Юноша замер и уставился на детектива. Все присутствующие оказались едва ли не ниже его локтей. Николь поняла, что уводящий его санитар вовсе не был коротышкой.
– Почему он так смотрит на нас? – спросила она.
Маркус метнул к парню безразличный взгляд. Осветители под потолком коротко проморгали, но ни персонал, ни постояльцы, на это не обратили внимания.
– Мачта? Не обращай внимания, он всегда так на меня реагирует, говорят, напоминаю ему кого-то, – ответил он. – Да что с лифтом…
Детектив ещё несколько раз постучал по кнопке. Тот, кого он назвал Мачтой, осторожно двинулся в их сторону. Несмотря на заверения Кёнинга, что в его поведении нет ничего опасного, Эванс напряглась.
– Маркус?.. – позвала она и на всякий случай расстегнула пиджак, облегчая доступ к кобуре с пистолетом.
Оказавшись к лифтам ближе санитаров, великан вдруг побежал. Прежде, чем Николь успела выхватить оружие, Кёнинг перехватил её руку. Раздался электрический треск, и потерявший сознание ещё в движении Мачта рухнул на каменный пол, оказавшись у самых ног Эванс. Глядя на его неестественно белую лысину, она поняла, что мужчина в добавок к высокому росту был ещё и альбиносом.
Охранник вернул в кобуру пистолет электрошокера. Взволнованные посетители с криком покинули фойе.
– Я же просил не реагировать, – возмутился Маркус. – Перестань без дела хвататься за пушку, он просто хотел поздороваться.
Кёнинг кивнул охраннику, а тот осуждающе покачал головой, глядя на Николь, и начал отсоединять электроды от стонущего Мачты с разбитым при падении подбородком. Помощница детектива вдруг поняла, что юноша получил разряд из-за неё – охранник хоть и был одиночкой, но оказался профессионалом, сумевшим по её движениям определить, что она намерена воспользоваться оружием. Электрошок тот применил, чтобы она не застрелила несчастного. При этом сама Эванс не была уверена, что успела бы выхватить пистолет, если бы на неё действительно нападали. В отделе по борьбе с организованной преступностью оружие носили на поясе, и Николь вместо того, чтобы прислушаться к детективу, задумалась, не вернуться ли к более привычной практике открытого ношения табельного оружия.
Санитары уложили Мачту на носилки и понесли в правое крыло. Прозвенел прибывший лифт. Двери разъехались. В кабине, осматривая внутренности открытого пульта управления, стоял электрик.
– Пешком, пешком! – раздражённо сказал он.
Ткнув куда-то отвёрткой, ремонтник запер створки и отправился наверх.
– У нас перебои с электричеством, – сказала уборщица, протирающая шваброй пол от крови Мачты. – Лучше и правда пройтись, если не хотите застрять.
Маркус отвернулся увидев, как женщина опустила веревочную швабру в моп и надавила. Прорычавший механизм выжал из неё грязную воду. Эванс поспешила к дверям на лестницу, в которых уже скрылся детектив.
Лестница была излишне узкой и крутой, что говорило в пользу предположения Николь о перестройке жилого здания в лечебницу. Когда она начала подниматься, Кёнинг был уже на полтора пролёта впереди, однако догнать и перегнать его ей не составило труда.
Несмотря на то, что признаков физической усталости у детектива не наблюдалось, он всё равно задыхался. На каждом шаге слышался свист его напряжённых лёгких. На втором этаже Николь подождала детектива.
– Вы, наверное, много курили? – предположила Эванс.
– Никогда, – возразил он. – Мне и своей травмы достаточно.
– Огнестрел?
– Песок, – пробормотал детектив и двинулся дальше.
На третьем этаже им пришлось уступить дорогу санитарке, несущей комок грязного белья. Она тоже поздоровалась с Маркусом.
– Да вас тут все знают, – заметила Николь. – Вы тут что, каждый день бываете?