После ужина, взяв сверток с вещами я пошел сразу же в кузницу. Кузнец встретил меня на пороге. — Ну что у тебя там, показывай. Я достал кольчугу и доспех. — Так понятно, кольчугу подлатать, а доспех усилить и наверное все к утру? Я кивнул головой. — Твое? — Теперь мое. А сколько стоит хорошая кольчуга? — Дорого, юноша, дорого. — Жизнь дороже, так сколько? — Ну для тебя и только по тому, что ты ученик самого Никола(как видно эта весть разлетелась по всем закоулкам замка), одна золотая монета. Я кивнул головой, — а сколько будет стоить переделать ручку на этом мече, только срочно, а то боюсь мне с ним придется и спать. И я протянул свой меч ручкой вперед кузнецу. Он взял его, поцокал языком. — Знатный меч, метал хороший, я такие не умею делать. А ручку я тебе прямо сейчас переставлю, подожди. И он скрылся в кузнице. Вскоре там раздались легкие удары по металлу, а ещё через некоторое время кузнец вынес мне мой меч с уже новой ручкой. — У хорошего меча, ручка самое слабое место, если она конечно не кованная. Так что у меня всегда есть их запас. Так что насчет кольчуги? Вместо слов я достал золотую монету и протянул её. Кузнец взял, повертел в руках и спрятал куда то под под фартук. Через неделю заходи, примерим. Я кивнул головой. — А это, — он небрежно пнул ногой мой сверток, — завтра с утра заберешь здесь же.
Уже смеркалось, я быстро поднялся в свою комнату, взял кусок холста для вытирания и пошел ополаскиваться. Я торопился, так как ещё хотел потренироваться в одевании сапог и одежды., пока ещё было немного светло. Спалось мне плохо. Меч постоянно сползал и мешал…
3
Рано утром, когда ещё было темно, у дверей кузницы я забрал свой сверток. Что и как одевать я не знал и решил подняться к себе в комнату, ожидая пробуждения учителя. К моему удивлению, Никол уже ждал меня сидя на моем топчане. Сначала он показал мне что я должен одеть под кольчугу, а затем, как правильно одевается и завязывается доспех. До завтрака я проделал этот процесс несколько десятков раз. А после завтрака началось моё учение, хотя правильно было бы сказать мучение. Все что я не делал, я делал не правильно. Ходил не правильно, дышал не правильно, бегал неправильно. Мечи тренировочные держал как палки, а они должны быть продолжением рук. Я бегал, прыгал в доспехах, махал мечами, падал и вскакивал. К обеду я еле еле переставлял ноги, а ведь охота сделала меня, как я считал, выносливым и крепким. Я ошибался.
Сразу же после занятий я снял с себя пропотевшую одежду и ополоснулся, затем переоделся в комнате и быстро спустился в обеденный зал. Обедал опять рядом с Янусом и это уже не вызывало удивления. — Тяжело? — сочувственно спросил он. Я только кивнул головой, жадно глотая горячую похлебку.
После обеда все повторилось с самого начала. Только к бегу и падениям добавились упражнения для укрепления кистей рук…
На ужин я еле переставлял ноги. Поев, я побрел за полотенцем, а затем спустился к месту для умывания. Разделся и с трудом встал под струю холодной воды, смывая с себя пот, грязь, пыль и все остальное, что прилипло ко мне. Как я добрел до своей комнаты и как заснул, я не помню. И мой меч на боку мне спать не мешал. Я его не чувствовал. Правился как в бездонную яму.
Вставать утром было мучительно больно. Все тело ломило и болело. Одевшись сразу как для тренировки, я спустился в задний двор и решил немного до завтрака размяться, справедливо полагая, что если я разогреюсь, то боль будет не такая мучительная. После разминки я прямо во дворе ополоснулся и с ужасом обнаружил, что это моя последняя чистая смена белья. А утром у двери я не обнаружил своих постиранных вещей.
Сразу же после завтрака начались мои мучения. Никол заставлял меня таскать мешок с землей, бегать и прыгать с ним, падать и вскакивать. Дни тянулись однообразной чередой. У меня хватало только сил на еду и на сон, который кстати меня не освежал. Единственное, что мне помогало, это холодная вода из желоба. В каком бы я состоянии не был, я обязательно каждый вечер мылся.
Через месяц мучений я удостоился первой похвалы от учителя. Он сказал, что я наконец то научился немного правильно ходить и бегать. А потом прибавились новые упражнения, уже с тяжелыми тренировочными мечами. Я и до этого то их не выпускал из рук, за исключением тех моментов, когда таскал мешок на плечах. А теперь я должен был учиться ими балансировать, правильно наносить удары, защищаться. Естественно, что у меня ничего не получалось. Мимо моего внимания прошел праздник урожая, наступила пора, когда природа отдыхала от активной жизни. Изредка шли нудные холодные дожди, но это никак не сказывалось на моем обучении. Изо дня в день, при любой погоде. Я потерял счет дням. Пару раз на ужине я даже засыпал и Янус помогал мне добираться до моей комнаты. Но вот наконец то настал день, когда я почувствовал, что втянулся в этот бешеный темп и у меня даже остаются силы.
Теперь я проще переносил тренировки и обучение. Я даже вспомнил о своей кольчуге. К моему удивлению, она ещё не была готова. Кузнец объяснил мне, что я единственный из учеников Никола, который не сломался и вот уже три месяца выносит издевательства этого изувера. Три месяца! Я был шокирован. Мне казалось, что прошла целая вечность с того момента, как Никол взялся за мое обучение. А если я выдержал три месяца, то могу подождать и ещё немного, так как он делает кольчугу не вязанную, а каждое колечко проковывается отдельно, а это требует времени, и когда она будет готова он мне сообщит.
За эти три месяца я вырос, или вытянулся, как говорит Янус, раздался в плечах и мне пришлось менять свою одежду, так как она стала мне тесновата, а заодно и сапоги. Ключник ворчал, что с такими темпами на меня не напасешься одежды, но все выдавал полностью и в исправности. Потом я узнал, что он поспорил с четырьмя служками, по совету Януса, что я продержусь в учениках у Никола не менее трех месяцев и выиграл спор. Тренировки уже не были такими изматывающими, но добавились новые упражнения. После долгого бега с двумя мешками земли мне надо было попасть из своего лука в яблоко, что стояло на пеньке в 70–75 шагах от меня. Это было трудным делом не потому, что я боялся промахнуться, а потому, что пот застилал глаза, и мне было тяжело увидеть само яблоко. А времени на выстрел учитель отводил мне очень мало. Но я все же нашел выход из положения. На лоб я стал надевать повязку, что препятствовала моему поту заливать мне глаза. Тогда Никол внес изменение в тренировку. Он завязывал мне глаза и я должен был стрелять на звук, причем с каждым разом на все дальнее расстояние. На звук я тоже не промахивался, так как даже с завязанными глазами я "видел" предмет, к которому привязывали колокольчик. Почему это происходило, я объяснить не мог, а Янус сказал, что у меня развит третий глаз. Но сколько я не всматривался в свое отражение в ведре с водой, ни какого третьего глаза не заметил.
Наконец то Никол разрешил мне проводить тренировочные бои на мечах, естественно с ним. Моей задачей было хотя бы дотронуться тренировочным мечом до учителя. На третий день мне это удалось. Я работал двумя мечами, а он одним, по этому я просто взвинтил темп нанесения ударов и у меня получилось. Учитель остался доволен и даже отменил вечернюю тренировку. У меня появилось несколько часов свободного времени. Не зная чем заняться, я пошел на кухню, где меня частенько подкармливали даже во внеурочное время. В зале не было ни кого, я уселся на свое место и стал ждать, когда меня заметят и принесут немного мяса и хлеба. Подошла Розалия. Меня поразили её запавшие глаза и больной вид. Оказывается, она уже несколько дней кашляет, у неё трясучка и ей всегда холодно. Не став есть, я быстро прошел в конюшню, куда имел свободный доступ, поднялся на чердак и набрал трав, которые мать использовала при простудах жителей деревни. Вернувшись в обеденный зал, я попросил принести мне котелок кипятка и в нем заварил травы. Дав им немного настояться, я слил отвар и прочитав исцеляющую молитву всеблагому, заставил Розалию выпить сразу полную кружку, а вечером и утром ещё по полкружки. А если есть ещё больные на кухне, то пусть и они выпьют по полкружки вечером и утром. Если отвара не хватит, то я приготовлю ещё. Не знаю, помог ли мой отвар, или молитва всеблагому, но утром Розалия была полностью здорова и не только она, но и несколько её товарок. Я не придал этому ни какого значения. Ну помог и помог, но этот случай "чудесного" излечения сразу нескольких человек из кухонной прислуги в корне изменил мою дальнейшую жизнь.