— А может, я сама застрелю этого лося, — отозвалась она через минуту. — Ты думаешь, мы найдем его сегодня?
— Рано или поздно мы должны их встретить. Когда выпадает снег, преследовать зверя по следу проще простого. Снег сослужит нам хоть эту службу.
— Как вспомню, что еще неделю назад я купалась… бр-р-р… — поежилась Маша. — А как на улице?
— Пойду взгляну, — сказал он. — А ты все же поторопись.
— Ладно. Сейчас встану.
Когда Буров вышел из юрты, его обступила глубокая морозная тишина. Заснеженное озеро слилось с тундрой, теперь вокруг была сплошная равнина, в отсветах утра она казалась матово-серебряной.
При взгляде на это холодное безмерное пространство Бурова пробрала дрожь, он вдруг почувствовал себя, как потерпевший кораблекрушение, который один оказался на огромном ледяном поле. Лишь кое-где сквозь гладкий, смерзшийся наст пробивались стебли травы, покрытые густым бархатом изморози.
Вдали, в матово-серой седине морозной равнины, он едва различил табун, который всегда пасся неподалеку от юрты, — лошадей было почти не видно на фоне поля. Буров попытался рассмотреть их.
— Может, их надо покормить? — раздался у него за спиной голос Маши. Она уже была одета и, набросив поверх свитера желтую стеганую куртку с капюшоном, дышала на руки.
— Видишь, как они копытами разгребают снег, — ответил он. — Якутские лошади, как олени, находят корм и под снегом.
— И всю зиму они живут на открытом воздухе? — обратилась она к Василию, который подошел к ним: он выпустил жеребят из загона и возвращался в юрту.
— А как же, — ответил тот, будто это само собой разумеется. — А вы не замерзнете? — улыбнулся он Маше.
— Я тепло оделась. Но сегодня морозец что надо, да?
Она снова подышала на руки, а Буров меж тем подошел к озеру и стал топать ногой, проверяя, насколько крепок лед. Лед был прочный; на заснеженном озере виднелись полосы, оставленные хвостами ондатр.
— Зимой тут вполне может садиться самолет, — сказал Василий. — Прямо перед юртой. Мы посылаем домой мороженую рыбу, уток и мясо, когда попадается лось или олень. А в остальное время года наш летающий автобус садится на лугу, если мы дадим знак. — И он показал в сторону табуна — лошади выискивали под снегом сухую траву. — Там, за тем местом, где они пасутся, земля без кочек, ровная, как будто ее нарочно утрамбовали. Когда вы будете возвращаться, вам уже не придется идти к самолету на ферму.
— Чудесно, — сказал Буров. — Ну, а пока нас ждет лось и еще несколько превосходных дней.
Плотно позавтракав, отправились в путь. Гривы и длинная шерсть лошадей совсем заиндевели. Ехали неторопливо по равнине к противоположному берегу, снег под копытами поскрипывал. Местами они сокращали путь, потому что мелкие широкие затоки замерзли и их можно было не объезжать.
Маша любовалась пейзажем. Поднималось солнце, и вокруг разлилось такое сверкающее сияние, что невольно приходилось щуриться. Зрелище чудесного голубого неба наполняло душу Маши чувством необыкновенной чистоты. Ослепительная белизна бескрайней тундры пробудила в ней непонятную грусть и мечту о том, чтобы все в ее жизни стало чистым и настоящим. В последние дни это чувство не раз охватывало ее, оно было знакомо ей давно — оно родилось, когда пришло разочарование в муже, который оказался иным, не таким, как прежде. Каждая новая его измена обостряла это чувство, горечь углублялась в те бесконечные часы, когда она и рядом с детьми страдала от одиночества.
Молча, чуть натянуто она улыбалась мужу, который ехал впереди и, обернувшись, осведомился, не холодно ли ей.
Она отрицательно покачала головой, но вскоре почувствовала, что у нее коченеют колени и стынут бедра и икры. Лицо тоже стянуло морозом.
Она обрадовалась, когда, наконец, доехали до зарослей кустарника. В полной тишине Василий и Митя быстро развели маленький костер, растопили в котелке снег и вскипятили чай. Маша чувствовала, как согревается, стоя у костра. Она притопывала, растирая колени и икры. Прежде чем выпить чаю, она сделала несколько глотков из бутылочки, которую ей протянул муж.
— За что пьем? — приглушенно спросил Бурова Василий.
Буров не ответил, он не расслышал вопроса: мысли его были заняты предстоящей охотой, и он пристально всматривался в окружающую местность.
— За лося, — с улыбкой ответила Маша. — За что же еще, ясно, что за лося.
— Он наверняка где-то здесь, в чаще, — тихо заметил Митя. — Следы были свежие, скоро мы их увидим. Сначала шла самка, а позже за ней прошел бык. Сейчас как раз начинается гон.