Когда с тортами было покончено, Оля пальцем выела остатки крема из миски. Думала, правда, уже совсем о другом — что надеть… Приготовила с вечера чёрные колготки, так брат посмеялся, что её ножки в чёрном смотрятся как палочки. Бросила сборы, оставила эти проблемы на утро, но на него не обижалась — Диму она боготворила, любила нисколько не меньше, чем папу. И наверно, насчёт колготок он прав. Это Людка всё твердила, что чёрное стройнит, и говорила, что Оля толстая. Миша же утверждает, что её откармливать надо. И мама с папой тоже так говорят.
Бельё с вечера не достала, а в её комнате теперь брат живёт. Она сама ему свою спальню уступила, потому что нехорошо взрослому мужчине в зале спать на диване. Может, девушка у него появится, так будет куда привести. Не сохнуть же ему всю жизнь по своей грымзе. Вот шкаф с Олиными вещами всё ещё там, в комнате, и книги тоже, и учебники. Никак руки не дойдут всё своё перенести в зал, в диван сложить или в стенке место поискать.
— Лёль, ну что тебе не спится в выходной день, а? — Димка в одних трусах стоял в дверях кухни.
— Я уеду сегодня на два дня, может быть, на три, вот приготовила немного и вам, и мне с собой. Праздник, маму поздравите, посидите с ней. Или у тебя дела?
— Сегодня дома, завтра дежурю. Систер, а у тебя с этим френдом серьёзно?
— Дима, у меня нормально, я сегодня с его мамой знакомлюсь. Боюсь, потому что, скорей всего, я ей не понравлюсь. Но я переживу это, ради него. Ещё вопросы есть? Дим, я в комнату зайду? Мне бы вещи взять.
— Странные вопросы задаёшь, это же твоя комната. Оль, я недолго тут буду, хочу квартиру снять. Столько лет не жил с вами, а вернулся — самому неудобно, сдуру к тебе в комнату въехал. Сейчас бабушкину квартиру продадим, да я куплю себе что-то. Ипотеку возьму.
— Зря ты, я перенесу всё в зал, и живи. И маме спокойней. Она опять на таблетках.
— Да, довёл я её своим разводом.
Он сел на табуретку около стола, а Оля поставила на плиту чайник.
— Завтракать будешь? Я организую всё по-быстрому, — предложила она.
— Не, систер, я позже, с родителями, сейчас только кофе. Если пустишь к плите — сварю, могу и на твою долю.
После утренних занятий на тренажёрах Михаил отправился в душ, времени на сборы у него оказалось не так много. Чтобы попасть к Оле в одиннадцать, выехать необходимо не позже десяти. Только решил спуститься вниз выпить кофе, как услышал голос матери.
— Мишенька, ты уже проснулся?
Он открыл дверь своей спальни и вышел в коридор.
— Как видишь. Я кофе сварить хочу. Будешь?
Ираида Аркадьевна пожала плечами. По её виду было заметно, она хочет что-то сообщить сыну, но понимает, что это может ему не понравиться.
— Я лучше чай. Пойдём бутерброды сделаю. Сынок, мне с утра звонила Аллочка, пригласила на шашлыки на их старую дачу, сказала, что возражения не принимаются.
Его удивлению не было границ.
— Интересно, когда она успела нас пригласить? Вчера об этом речи не шло.
Ираида Аркадьевна улыбнулась несколько виновато.
— Сегодня с утра позвонила, дача у них тут недалеко, по нашему направлению. Доедем без пробок, отдохнём в приятной компании.
Михаил испытующе смотрел на мать.
— Ты это сейчас специально, да? Сегодня праздник, Женский день, ты в курсе?
— Конечно, сынок, я думала провести его с тобой. А тут Аллочку посетила такая чудная идея. Я получила огромное удовольствие от вчерашнего вечера. Мне казалось, что ты в мой праздник сделаешь мне приятное, примешь их приглашение, тем более что Наташенька тебе явно понравилась… Заинтересовала она тебя, и не отпирайся. А тут такая возможность узнать её получше, понять, что она собой представляет. Дай Бог, у вас всё сложится. Вы такая красивая пара.
Она мечтательно закатила глаза, а Миша пытался подавить в себе ту злость, что обуяла его после этих слов. Мать с подругой им манипулировали, а он этого не выносил. Хотелось возмутиться и высказать всё прямым текстом, и пусть это будет нетактично и, может быть, даже грубо. Пора пресечь все эти попытки знакомств с навязыванием ему потенциальных «невест». Он не понимал, как женщины и девушки идут на этот шаг, по сути, ведь торгуют собой, предлагают себя, как товар. И Наталья Кирсанова ничем не лучше. Он пытался подавить раздражение, потому что не мог обидеть мать, и она это знала.