пища, подобная той, что вкушают ангелы. Как могли они скучать по каким-то дыням и чесноку?"
"Я дам тебе ответ завтра", — сказал р. Мешулам.
Когда его визит к царю окончился, р. Мешулам тихонько прошел на царскую кухню и приказал повару: "Я,
главный лекарь, повелеваю тебе ввести для царя ограничение в пище. Завтра ему следует подавать все блюда
без чеснока". (После обеда царь всегда ел чеснок.) На следующий день ему не дали чеснока. Он призвал к
себе главного повара и отчитал его за недосмотр. "Так мне приказал этот еврейский лекарь", — ответил
повар. Царь призвал р. Мешулама и сказал ему сердито: "Разве ты не знаешь, что я не чувствую себя
отдохнувшим, если не поем чеснока после трапезы? Почему же ты велел, чтобы мне его не подавали?"
"Царь, господин мой, — вкрадчиво ответил р. Мешулам, — да услышат твои уши то, что произнесли уста
твои: ты сетовал на то, что одну лишь трапезу лишен был своего привычного чеснока. Мои же предки сорок
лет были лишены своей обычной пищи и жили одним лишь маном. Могли ли они не сетовать?"
"Речь твоя справедлива, справедлива и Тора твоя", — признал царь.
Учитывая, что сыны Израиля числом в два с половиной миллиона душ сорок лет жили в условиях, когда от
них все время требовался высочайший уровень веры, упования на Ашема и праведности, мы не можем
осуждать их.
На самом деле Поколение Пустыни было праведнее всех последующих поколений. Тора потому сурово
осуждает их, что Всемогущий ожидал от евреев высочайших свершений.
Даже вознося сетования, сыны Израиля сохраняли высокий уровень веры.
Почему сказано в стихе, что народ "как бы сетовал" (11:1), разве не следовало бы сказать: "Народ
воссетовал"?
Однако Тора указывает, что сетования сынов Израиля никогда не исходят из глубины их сердца. Ецер ара
лишь на миг обольщает их искушениями. На самом же деле они хотят служить Ашему.
Поэтому и Ашем не наказывает их "из глубины Своего сердца". Он не истребляет их, а посылает им
страдания, дабы побудить их вернуться к Нему.
Моше огорчен просьбой о ниспослании мяса и ищет помощи у вождей
Моше огорчен просьбой о ниспослании мяса и ищет помощи у вождей
Моше был очень огорчен, что евреи возводили хулу на ниспосланный в его честь ман.
Почему же эта небесная пища была дана сынам Израиля за заслуги Моше?
Моше, величайший из пророков, полностью очистил себя от телесных желаний. Он отделился от своей жены
и вел почти ангельскую жизнь, целиком посвятив себя духовным задачам. Следовательно, духовная пища,
ман, насыщавшая разум, а не телесную природу человека, ниспосылалась именно в его честь.
Хула, возводимая на ман, показывала, что люди недовольны той пищей, какую получали под его
водительством.
Тогда Моше сказал Ашему: "Я никогда не хотел становиться вождем евреев. Если бы не Твое повеление, я
отказался бы от этого. Обучая их Торе, я уподобился отцу народа. Но значит ли это, что я обязан питать их
хлебом и мясом, подобно тому, как отец обязан кормить своих детей?
Но даже если я и должен давать им пищу, я не могу дать им мяса, которое они требуют. За мои заслуги они
могут получать лишь ангельскую пищу. Поэтому ясно, что я не гожусь быть их вождем.
Дай же мне новых старейшин (вместо тех, которые сожжены были огнем Таверь!), которые были бы ближе
этому народу по своему уровню. Они смогут лучше говорить с народом.
Но, умоляю Тебя, порази меня прежде, чем Ты исполнишь их просьбу о даровании мяса. Ты показал мне, что
в конце концов Ты жестоко покараешь их за это. Я не могу сносить страдания моего народа. Посему убей
меня, дабы не видел я тех несчастий, что постигнут их".
Моше испрашивал смерти, предпочитая ее утрате высоты духа, на которую он должен был пойти ради того,
чтобы снабдить народ мясом.
Когда пред взором Моше предстала уготованная евреям кара, силы его иссякли. Он так ослабел, что не смог
закончить свою молитву.
Новые старейшины избраны и наделены духом святости
Новые старейшины избраны и наделены духом святости
"Прекрасно, — сказал Ашем Моше. — Твоя просьба выполнена. Ты получишь старейшин, которые помогут
тебе руководить народом.