Тебе не приходится бояться, что твои сыновья будут призваны в войско. А мы не хотим, чтобы наших
сыновей убили!"
Калев понял, что он должен избрать другой метод. Он взобрался на скамью и воскликнул с вызовом: "Разве
одно лишь это сотворил с нами Бен-Амрам?"
Ожидая, что Калев поддержит их, лазутчики утихомирили толпу. Взволнованные голоса умолкли. Все
предвкушали очередную головокружительную новость.
Завладев всеобщим вниманием, Калев продолжил свою речь такими словами: "Моше совершил гораздо
больше! Не он ли разделил для нас Ям Суф! Не он ли дал нам л/ая?Не он ли устроил так, что стали падать
перепела?
Почему же вы боитесь покорять Ханаан, раз Моше руководит нами? Моше всегда вел нас верным путем.
Если он говорит, что мы можем одолеть наших врагов, то так оно и есть.
Даже если Земля Израиля находилась бы на самих небесах и Моше приказал нам: "Воздвигните лестницы и
взберитесь туда", нам следовало бы послушаться его. Успех наш в том, чтобы подчиняться ему, ибо все, что
говорит Моше, есть воля Ашема".
Услышав слова Калева, лазутчики поспешно возразили ему.
"Дело обстоит не так, как ты говоришь, — заявили они. — Мы не можем одолеть этот народ, ибо он сильнее
нас.
Когда великаны своими огромными шагами направились в нашу сторону, мы произнесли
Двенадцатибуквенное Имя Ашема, но это не подействовало. Даже Сам Властелин Вселенной не может
изгнать с Земли ее жителей".
Лазутчики утверждали, что мера грехов хананеев еще не преисполнилась, и поэтому Ашем не изгонит их из
страны.
Случай с лазутчиками определял, совершена ли была тшува, сделанная сынами Израиля после прегрешения
золотого тельца. Если бы они полностью очистились от этого греха, они признали бы теперь, что Б-г сам
управляет вселенной. Они исполнены были бы веры в то, что Он покорит Ханаан с помощью явных чудес.
Однако они все еще склонны были думать, как и раньше, что Б-г действует через посредников, и не могли
поверить в то, что Он покорит Ханаан чудодейственным образом и им вообще не придется сражаться. (Когда
происходило завоевание Земли под руководством Иеошуа, евреям пришлось сражаться, ибо Иеошуа не
достиг той высоты духа, на которую поднялся Моше.)
Грех лазутчиков показал, что тшува евреев была небезупречна. Поэтому смертный приговор,
произнесенный вначале после греха золотого тельца, был на этот раз приведен в исполнение.
Стремясь не дать народу дослушать Калева, лазутчики стали возводить хулу на Землю. "Это Земля, которая
пожирает своих жителей, — заявили они. — В ней полным-полно заразы. Где бы мы ни проходили, повсюду
мы видели умирающих людей. Так как жители ее необычайно крепки, они умирали не от телесной немощи.
Нет, это вредоносный климат Земли губит всякого, кто обитает на ней.
А знаете ли вы, что за великанов мы повстречали? Это остатки Поколения Эноша, и они так велики ростом,
что кажется, будто головами достают до солнца. Всякого, кто их видит, охватывает такой ужас, что он от
страха падает на землю!
Послушайте только, что случилось однажды, когда мы искали тенистое место, чтобы отдохнуть. Мы вошли,
как нам показалось, в пещеру, но на самом деле это была шкурка гигантского граната. Там мы немного
отдохнули. Потом проходившая мимо дочь великана подобрала эту шкурку вместе со всеми нами,
двенадцатью мужчинами, сидящими внутри нее. Она даже не поняла, что мы были там! В своем саду она
просто отбросила эту шкурку прочь. Мы ничтожные муравьи по сравнению с этими великанами. В самом
деле, однажды мы услышали, как один великан говорил о нас другому: "Там, в винограднике, есть такие
твари, крошечные, как кузнечики, которые похожи на людей".
Слова лазутчиков достигли своей цели: евреи поверили им и ужаснулись мыслям о вторжении в Землю.
Евреи беспричинно плачут, и Ашем гневается
Евреи беспричинно плачут, и Ашем гневается
В тот вечер евреи вернулись в свои шатры с горькими сетованиями. Отцы скорбно говорили детям: "Горе
вам! Наши недруги, эморейцы, станут вскоре вашими господами!" Слезные жалобы, слышавшиеся из шатра
одной семьи, вселяли скорбь в соседние семьи, и те тоже начинали сетовать. В конце концов, плакали уже
все мужи общины. Женщины, однако, не присоединились к этим стенаниям.